|
Книги и работы Н.Шафер. В поисках еврейского счастья
В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью"17.
Вот так. И не больше и не меньше. И должно было пройти после этого немало лет, чтобы евреи убедились в беззастенчивой лжи и лицемерии этих строк. 1 декабря 1952 года, предварительно расстреляв почти весь Еврейский антифашистский комитет, Сталин произнес фразу, зафиксированную наркомом В.А.Малышевым: "Любой еврей — националист, это агент американской разведки"18.
...Первоначально кинофильм "Искатели счастья" имел совсем простенькое название — "Семья". Затем, по рассказу Д.М.Персона, кто-то из высокопоставленных чиновников-евреев произнес тираду:
— Не путайте балагулу с балагуром. "Семья" — это слишком интимно. А поиски счастья — прямая или косвенная причина острых конфликтов, сопровождающих еврейство на протяжении многих столетий. Пусть будет — "Искатели счастья".
Это был редкий случай, когда и сценаристы, и режиссер, и композитор мгновенно и с благодарностью приняли подсказку "сверху". А ведь потом пришлось сопротивляться. Какие моральные удары вытерпел Дунаевский, когда "Золушку" переименовали в "Светлый путь", а "Веселую ярмарку" — в "Кубанских казаков"!
Почти все критики отмечали новизну темы "Искателей счастья" и говорили лестно (хотя и скупо) о музыке Дунаевского. Но, разумеется, ни одной нотки здравого сомнения относительно опыта создания Еврейской автономной области на Дальнем Востоке нельзя было уловить в многочисленных рецензиях. Похоже, что и недомолвок не было — все декларировалось открыто. Критик А.Моисеев писал:
"Тема этого фильма — классическая для еврейской литературы и публицистики: эмиграция, поиски новой родины... Но эти "искатели счастья" не похожи на предыдущих. Не из России, а в Россию, в Советский Биробиджан, в Еврейскую автономную область устремляются они, полные веры в колхозную зажиточную жизнь". Далее дается высокая оценка актерскому искусству В.Зускина. Концовка рецензии такая: "Фильм украшает музыка И.Дунаевского. Композитор прекрасно использовал еврейскую плясовую, песню литовских евреев и хоровую забайкальскую"19. Под "песней литовских евреев", надо полагать, критик имел в виду вступительную песню "Ди велт ист гройс" ("Огромен мир"), тема которой была проведена и в увертюре. И — ни звука о музыкальной драматургии и о других песенных шедеврах.
К сожалению, даже великому поэту Перецу Маркишу ярко-красная эффективность социалистического преобразования ослепила глаза. Евреи, добившиеся успехов на определенном этапе, превратились для него в символ всего живого и свежего, что связано с возрождением нации в новых условиях. Стремясь доказать, что фильм правдив, Маркиш предварительно делает зарисовку из жизни реального Биробиджана:
"Естественно, что для десятков тысяч евреев, обреченных на гибель, гонимых голодом и разгромленных зверствами фашизма в капиталистических странах, Биробиджан стал заветной мечтой. И к нашим границам начали стремиться, как к единственной надежде.
Вот по улицам Биробиджана прогуливается крепким и уверенным шагом стахановец завода "Колесо революции", еврей, приехавший из Америки; он проверяет ход строительства за пятидневку и радостно вздыхает:
— В большом городе Нью-Йорке я не сумел найти для себя даже маленькой работы, а в маленьком Биробиджане я нашел большую жизнь".
Далее поэт, анализируя фильм, не произносит ни слова о музыке. Он резко отрицательно говорит о Пине Копмане, но хвалит артиста Зускина так, что "смазывает" предыдущие гневные фразы: дескать, исполнитель роли "сумел показать в этом вызывающем отвращение образе трагизм" в сочетании с "наивным лиризмом и достиг максимальной лаконичности и выразительности"20. Перец Маркиш проявил удивительную виртуозность. Легально он заклеймил Пиню, а нелегально восхитился тем, что не нашел в других персонажах.
|