|
Н.Шафер. Дунаевский сегодня. Знаем ли мы Дунаевского?
И вот когда эфир засоряется примитивными шлягерами из репертуара некоторых отечественных вокально-инструментальных ансамблей, то невольно возникает вопрос: исчезнет ли когда-нибудь тенденция "огораживания" Бетховена от Иоганна Штрауса, а Шостаковича от Дунаевского? Ведь это же не что иное, как п р о т и в о п о с т а в л е н и е к л а с с и к и к л а с с и к е! Путаница в терминах мешает установить подлинные критерии в оценке произведений разных жанров, мешает осознавать, что классическая музыка - "серьезная" и "легкая" - едина и неразделима.
Одностороннее понимание классики порождает и систему односторонних суждений. Есть законы "формальной логики", по которым очень легко доказать (и вполне справедливо!), что в вальсе Иоганна Штрауса "Сказки Венского леса" не заключены те общечеловеческие идеалы, которые мы находим в Девятой симфонии Бетховена, а увертюра Дунаевского к кинофильму "Дети капитана Гранта" не так глубока, как Пятая симфония Шостаковича. Ну и что? Ведь следуя законам "формальной логики", можно умалить значение любого выдающегося современного поэта, сказав (и опять-таки вполне справедливо!), что он - не Пушкин.
Дунаевский считал, что попытки критиков установить "китайскую стену" между различными жанрами разбиты самой действительностью. Это верно, но "ритуалы" еще остаются. И свидетельство их - односторонняя, хотя безусловно высокая оценка творчества самого Дунаевского. Эта оценка порождена не только устойчивостью "академических" взглядов на "легкую" музыку вообще. Беда в том, что Дунаевского мы часто воспринимаем сквозь призму различных поэтических текстов, к которым он писал музыку...
По свидетельству Михаила Матусовского, Дунаевский с большим уважением относился к поэтам, с которыми работал, и никогда не говорил: "текст песни" или "слова песни", а только: "стихи песни"... И все же мы подчас однобоко воспринимаем Дунаевского еще и потому, что находимся под магическим воздействием многих заурядных стихотворных текстов, опереточных либретто, кинофильмов, для которых он писал музыку. Сила и красота его мелодий как бы слабеют и меркнут под напором неестественных сюжетов и ходульных образов.
Именно поэтому на сцене не удержались даже лучшие его оперетты. Возьмем "Золотую долину". Искусственность сюжетных линий и примитивность любовного конфликта между главными героями настолько противоречат смелости и широте музыки композитора, что не дают возможности по-настоящему постигнуть новаторский характер этой лирико-романтической оперетты.
Из-за беспомощных сюжетов, надуманных условных героев исчезли из будней нашего театрального искусства две другие его оперетты с яркой и очень молодой по духу музыкой - "Дороги к счастью" и "Сын клоуна".
И получается, что опереточную музыку Дунаевского мы слушаем в основном лишь фрагментами. Правда, в этом есть и преимущество: ария или дуэт, "вырванные" из ложноконфликтного сюжета, производят гораздо большее впечатление - их не нужно "пристегивать" к наивным ситуациям. Но приобретая одно, мы теряем другое - не имеем возможности оценить Дунаевского как музыкального драматурга.
Безотраден список фильмов, давно сошедших с экрана и похоронивших в себе много талантливой музыки Дунаевского. "Первый взвод", "Дважды рожденный", "Золотые огни", "Серго Орджоникидзе", "Богатыри Родины", "Стадион", "Юность командиров", "Машенькин концерт" - это целое кладбище песен и инструментальных пьес, о которых мы не имеем никакого представления.
Но и то, что мы хорошо помним, слушаем и поем, не всегда связано с ощущением творческого праздника. Дело в том, что многие песенные тексты, даже удачные, сковывают музыку Дунаевского какой-то определенной темой, препятствуя ее многозначному истолкованию. Вот знаменитый "Спортивный марш" на стихи В.И. Лебедева-Кумача. Ведь, в сущности, он прославляет раскрепощенность чувств и творческую окрыленность. А мы-то подчас воспринимаем его просто как футбольный марш.
Особо следует сказать о "Песне о Родине". Несомненны достоинства стихов Лебедева-Кумача. "Как невесту, Родину мы любим, бережем, как ласковую мать" - эти слова давно стали народным афоризмом. И все же песня приобрела всемирную известность в первую очередь благодаря музыке. Всегда ли мы помним, что в истории отечественной музыки "Песня о Родине" Дунаевского уникальна, что она не имеет себе равных по эпической мощи и лирической проникновенности? Конечно, у нас немало было других песен о Родине, в том числе народного происхождения, песен искренних и трогательных - до сих пор, например, мы поем "Вижу чудное приволье". Но песни эти, озаренные большой и светлой идеей, никогда не претендовали на универсальность, к ним неприменимо выражение "великая песня". Иное дело песня Дунаевского. Ее обобщающая патриотическая масштабность колоссальна. Английский композитор Алан Буш поместил в сборнике, посвященном памяти Дунаевского, заметку под названием "Создатель великой песни", в которой он пишет, что "Песня о Родине" - это "одна из самых великих песен, когда-либо созданных", что Дунаевский ею "обогатил человечество"6. Как бы продолжая мысль английского композитора, советский музыковед С. Хентова добавляет: "Одна эта песня обеспечила бы композитору место в пантеоне великих, как обеспечила его "Марсельеза" безвестному саперному капитану... Руже де Лилю, а "Интернационал" - Эжену Потье и Пьеру Дегейтеру"7.
|