|
Н.Шафер. Дунаевский сегодня. Знаем ли мы Дунаевского?
Конечно, всякое сравнение "хромает". Однако переозвучивание старых советских фильмов приобрело за последнее время характер системы. Причем переозвучиваются бесценные фонограммы, запечатлевшие мастерство крупнейших деятелей советского искусства (например, голос В.И. Качалова в кинофильме "Путевка в жизнь"). Пострадали от новаций и авторские фонограммы Дунаевского. Выше уже было отмечено, что в титрах фильмов Дунаевский упоминался лишь как композитор, но не как дирижер. Вероятно, это было обусловлено авторской скромностью - другую причину найти трудно. Естественно было ожидать, что именно сейчас, когда и "Цирк", и "Волга-Волга", и "Светлый путь", и "Весна" обрели новую полноценную жизнь, - именно сейчас появятся дополнительные титры, указывающие, что оркестром дирижирует автор. Но произошло другое. Кинофильм "Цирк" на две трети оказался переозвученным (сохранены лишь голоса Л. Орловой, С. Ми-хоэлса и несколько других фрагментов), а кинофильмы "Вратарь" и "Богатая невеста" переозвучены полностью.
Новые варианты "Цирка" и "Вратаря" остались без внимания критики. "Богатой невесте" в этом отношении "повезло" гораздо больше: появились статьи, в которых на основе индивидуального случая сделана попытка узаконить практику переозвучивания старых фильмов.
Восторженную заметку о переозвученном варианте "Богатой невесты" написал Е. Помещиков - автор сценария фильма. Естественно, что с его мнением надо считаться, очевидно, в первую очередь. И все же трудно с ним согласиться, когда он утверждает, что второй вариант фильма лучше первого. Сделав предварительно реверанс в сторону Пырьева и Дунаевского, Е. Помещиков весьма недвусмысленно намекает, что и режиссура, и музыка нуждались в определенном "дотягивании" на современном уровне. "Пафос -сельского труда - вот что оказалось в восстановленной картине неподвластно времени. Умело акцентировав этот мотив картины, убрав вокруг него излишние р ю ш к и и з а в и т у ш к и, режиссер восстановления Д.И. Васильев сумел не только не выплеснуть с водой это пырьевское дитя, н о и с д е л а т ь е г о к а к б ы в ы ш е р о с т о м" (разрядка моя. - Н.Ш.)11.
А вот что сказано о звуковом оформлении: "Переписана, в частности, вся фонограмма картины. Даже такая "мелочь", как широко добавленные шумы, расцветила и украсила картину, запели на полях птицы, зашумел дождь, зашаркали косы. Чудеса в решете! Что бы ни значило это выражение по словарю Даля, позвольте для данного случая истолковать его так: у м е л ы е р у к и н а ч и с т о о т с е и в а ю т в р е ш е т е о т р у б и , о с т а е т с я ч и с т а я м у к а" (разрядка моя. - Н.Ш.)12. Оставим на совести автора эти удивительно бестактные слова о рюшках, завитушках и отрубях. Можно понять и в какой-то мере простить любую бестактность, если она сопряжена с истиной. В данном же случае - перед нами чистейший субъективизм, весьма далекий от истины. Было в первоначальном варианте фильма и звонкое шарканье кос, и тяжелый шум дождя... Но дело не в этом. Дело в "теоретическом" подходе к проблеме переозвучивания. Не наивно ли полагать всерьез, что добавленные шумы могут компенсировать такую потерю, как потеря авторской фонограммы?
Сопоставим две фонограммы "Богатой невесты" - старую и новую. Начнем с простенького примера. В старом варианте фильма лирическую песню "Теплыми стали синие ночи" пела исполнительница главной роли Марина Ладынина, пела без вокальных претензий, очень точно выражая душевное состояние своей героини. В новом варианте эту песню поет профессиональная певица. И, конечно, с профессиональной точки зрения, поет лучше, чем Ладынина. Но... Вот здесь хочется вспомнить случай, рассказанный Б.П. Чирковым. В статье "С песней по жизни" он рассказал, как при просмотре фильма "Глинка" кто-то сказал, что романс "Я помню чудное мгновенье" звучит не в полную концертную силу. "И вот, - продолжает Чирков, - для "озвучивания" этой сцены пригласили чудесного, всеми нами любимого певца С.Я. Лемешева (должен сказать, что Сергей Яковлевич долгое время отказывался и лишь в силу обстоятельств был вынужден согласиться!). Возможно (и даже бесспорно), что я пел неизмеримо хуже, чем Лемешев, но, вправе сказать, пел верно, сообразно всему характеру сцены, всем предлагаемым обстоятельствам, пел в образе Глинки, в строе его мыслей и чувств. Лемешев же пел, разумеется, превосходно, но это пел Лемешев. Возник хороший концертный номер, и только..."13.
|