|
Наум Шафер. День Брусиловского Грушницкий и Печорин
- Только не вздумайте прибегнуть к модуляции при цитировании. Тема Печорина должна непринуждённо вытекать из темы Грушницкого как нечто неразрывно целое. Слушатель и зритель будущей оперы должен понять, что, убив Грушницкого, Печорин убил одновременно и себя. Вот что вы должны сделать.
И я, мгновенно загоревшись этой идеей, буквально вскричал:
- Евгений Григорьевич, а сколько минут должен звучать этот симфонический эпизод?
- Не минут, а секунд,- спокойно ответил композитор. - Придётся прибегнуть к секундомеру. Постарайтесь уложиться в сорок – сорок пять секунд. Не более.
- Ну как можно работать с секундомером? - удивился я. - Ведь это убьёт вдохновение, и ничего путного не сочинишь.
- О-о-о... Вы, оказывается, плохо знаете, как работает ваш кумир. На одном из совещаний по киномузыке в Москве я сам своими ушами слышал, как он признался, что прибегает к секундомеру, когда Пырьев или Александров дают ему задание уложить музыкальный фрагмент в соответствующий эпизод фильма. Ваш Дунаевский принялся даже рассуждать, что при работе с секундомером он невольно попадает в особую сферу, которая порождает непредвиденные ассоциации и даже свежую образность.
- Не может быть, чтобы Дунаевский сочинял зажигательную и глубоко лиричную музыку, посматривая на секундомер - принялся я упорствовать. - Ведь вдохновение...
- Перестаньте говорить пошлости о вдохновении! - резко оборвал меня учитель. - Над музыкальным произведением надо трудиться по-крестьянски: как пахарь или косарь. Вдохновение чаще всего приходит во время работы. Правда, иногда ни с того ни с сего неожиданно взбредет в голову музыкальная тема - это может случиться на улице, в трамвае, в горах Медео, да мало ли где... И тут сразу же хватаешь записную книжку, начинаешь чертить нотный стан и записывать. Но это - в виде исключения. Повторяю: вдохновение приходит во время работы. Чайковский, например, говорил, что иногда ему лень подойти к роялю, но усилием воли он заставляет себя это сделать, вначале ничего не получается, а потом, в процессе импровизации, приходит это самое вдохновение, и он настолько увлекается, что перестает замечать минуты и часы.
- Так как же: поставить секундомер, смотреть на стрелку и сочинять симфонический эпизод "Смерть Грушницкого"?
- Вы, Шафер, часто поражаете меня своим подвижным и бойким умом, но иногда какой-то странной тупостью. Когда это я вам говорил, что музыку надо сочинять, поглядывая на секундомер? Неужели вы не догадались, что я имел в виду совершенно другое? Сочиняйте без всякого секундомера, поддаваясь лишь так называемому вдохновению. Пусть сочинённый вами кусок длится хоть полчаса или даже час. А потом строгим аналитическим умом оцените, что у вас получилось, и тогда уже можно смотреть на секундомер и укладывать полученный результат в нужное количество времени. Сокращайте и переделывайте. Ваш кумир именно так и делает. Зажигаясь и проникаясь без секундомера, он затем проверяет по нему то, что сделал. Если хотите знать, я порой тоже так делаю.
- Вы?!
- Да, я. Мне недавно принесли сценарий будущего кинофильма "Дочь степей". У меня уже есть ряд заготовок, которые я сочинил, как вы изволили выразиться, "по вдохновению". Но потом придётся подчиниться Шакену Айманову, то есть смотреть на секундомер, исправлять и урезывать. Лишь в одном ему не уступлю: там будет вальс, который мне жаль портить, и я потребую, чтобы он прозвучал полностью. Потому что он у меня получился не хуже вашего "Вечернего".
- Не хуже! Евгений Григорьевич, вы надо мной смеётесь.
- Нет, не смеюсь. Вы, кажется, так и не поняли, почему я на вас трачу своё драгоценное время.
Я не знал, что подумать. Взглянул на часы. Батюшки! Половина четвёртого. Такого не было никогда. Вместо одного часа я просидел у маэстро три с половиной часа.
- Евгений Григорьевич, я преступник. Почему вы меня не прогнали?
- Потому что нам предстоит долгая разлука. В следующий раз вы ко мне придёте не раньше, чем через три-четыре месяца. Во всяком случае позвоните мне в последний понедельник сентября. Так складываются обстоятельства.
- Но как же! Вы ведь сказали, чтобы к следующему понедельнику я принес "Смерть Грушницкого".
- Я на этот раз ничего вам не говорил про понедельник. Придете в субботу.
- Как в субботу? В субботу же премьера "Дударая"!
- Но вы же будете на премьере?
- Конечно буду! Ещё как буду! У меня уже и билет в кармане.
- Идеально! Ну вот... Вы же, наверное, захотите покритиковать меня после премьеры? Ну так и притащите вашу "Смерть" прямо за кулисы. А вообще-то вы непредсказуемы. Вдруг вам придёт в голову ещё и поздравить меня. Тогда уж не стесняйтесь.
|