|
И.Дунаевский, Л.Райнль. Почтовый роман. Переписка И.О.Дунаевского и Л.С.Райнль. 1949 год.
Меня глубоко взволновало Ваше письмо. Ни один архилюбящий человек не напишет таких писем! Но каково же мне читать о всех ужасах, обидах и боли, которую Вы переживаете и пережили? Как ни замечательны наши "трансфернальные" отношения, но мне хочется по-человечески Вас пожалеть и по-человечески Вам помочь. Любование "философией чувств" вещь хорошая, но за этим всем стоит простая жизнь с ее простыми потребностями. Наша дружба, особый тембр нашей дружбы не позволяет, как Вы говорите, обрушивать друг на друга ушата простой обиходности. Я бесконечно ценю Ваше трогательное желание уберечь меня от житейской вульгарности. Но я ведь с ней все равно сталкиваюсь. Поэтому снимите меня на некоторое время с пьедестала "неприкосновенности" и поймите, что я обыкновенный, простой человек, желающий, кроме романтики, и проникновения в жизнь во всей ее наготе.
Поэтому я, ломая Вашу гордость, хочу у Вас спросить: что стоит друг, если он при виде горя и печали друга только причмокивает языком от сочувствия и не делает ничего, будучи что-либо в состоянии сделать? Надеюсь, что Вы мой вопрос поняли. И я прошу Вас принять мою помощь. Это для меня ничего не составит, а Вам, я знаю, это необходимо. Кроме того, разрешите мне в качестве новогоднего подарка прислать Вам деньги на покупку радиоприемника, который Вам даст возможность слушать и мою музыку среди другой.
Я жду с нетерпением Вашего скорого письма. А пока я хочу Вам пожелать так много хорошего, как может желать только искренне преданный человек.
Людмила! Верьте! Любите жизнь! Помните, что я этого хочу, и помните, что я думаю о Вас и хочу Вам большого счастья, которое Вы заслуживаете, несмотря на Ваш отвратительный нрав. Видите, я под конец перехожу на шутку, чтобы Вы улыбкой закончили чтение моего письма. А чтоб Вы совсем рассмеялись от неожиданности, я крепко Вас обнимаю и целую, худую и некрасивую. Для моих чувств Ваши габариты не имеют никакого значения. Вы для меня всегда остаетесь обширной и красивой. Вот как! Ваш И. Д.
Почему нельзя Вам писать в Бобровку? Что это за Бобровка на штемпеле?
1/II-49 г. Милый друг,
вместо ожидаемой Вами улыбки, я расплакалась над Вашим письмом. Я очень ценю Вашу деликатность, но мне стало так грустно...
Относительно Вашего предложения могу сказать (только Вам я решаюсь сказать об этом откровенно), что я нахожусь в мучительном раздумье: быть или не быть?
С одной стороны, чем ближе становитесь Вы мне, чем теснее незримые нити связывают наши души, тем менее мне хочется, чтобы среди этих нитей была материальная зависимость. Кроме того, если разобраться хорошенько, то в настоящее время очень много людей живет не лучше моего; возможно, они более приспособлены к жизни, имеют подсобное хозяйство и меньшие запросы, но и я отношусь не к рядовым работникам.
С другой стороны, я должна буду Вам когда-нибудь рассказать (только не сейчас) об одной своей маленькой и невинной тайне, из-за которой мне приходится иногда выносить Ваш великий гнев и несправедливые упреки. Обещаю это сделать не позже нынешнего лета!
Другое дело - радиоприемник. Тут уж искушение слишком велико, а я ведь только слабая женщина! Приходится сознаться, что мне это вдвойне приятно, потому что он будет всегда напоминать о Вас. Но позвольте заметить, что, собираясь сделать подарок, не спрашивают о том разрешения. Кроме того, я уже давно и нетерпеливо жду другой, обещанный Вами, новогодний подарок. Или это будет в новом, 50-м году? Придется Вам приурочить эти подарки к другой торжественной дате, хотя бы к моему скорому 32-летию! (Смех сквозь слезы!)
Меня немного удивил Ваш призыв - любить жизнь. Неужели у Вас создалось такое мнение обо мне, что я не ценю жизнь? Наоборот, я страстно люблю жизнь, такую, какая она есть. И чем больше мне лет, тем больше я ценю жизнь, только, к сожалению, мне не удается занять в ней то место, которое хотелось бы. Моя работа, правда, по-своему интересная, тяжелая трудовая жизнь в сельской местности (вот что значит Бобровка) целиком поглощают у меня время и силы, но не захватывают полностью. Гораздо сильнее меня влечет к себе другое, недоступное по разным причинам: я очень люблю искусство - музыку, хороший театр, литературу, живопись. В свое время я подвизалась на всех этих поприщах, но всегда неуверенность в себе, своих силах мне мешала. Я всегда отношусь к своей особе критически и очень редко бываю довольна собой. Также очень люблю танцы и спорт и занималась ими с детских лет. В Москве, в годы студенчества, увлекалась легкой атлетикой, коньками, лыжами, акробатикой, художественной гимнастикой. Была хорошим спринтером и выступала на первенство Москвы по гимнастике. Недурно рисовала, писала. На сцене рискнула выступить сравнительно недавно, в Крыму (удалось преодолеть свою застенчивость) и с довольно шумным успехом (у нас был хороший режиссер). В общем - задатков было много, а ничего не вышло. Всему виной - мой характер и воспитание. И главное, как Вы очень чутко заметили, была совершена ошибка, непоправимая ошибка, за которую расплата - моя жизнь. Эта ошибка - мой первый брак, распявший мое человеческое достоинство до такой степени, что я перестала сама себя уважать. Потом - годы войны, годы тяжелой и упорной борьбы за жизнь, свою и близких мне людей. После войны - вторичная ошибка, происшедшая тоже от жажды жизни и любви, и потом уже жизнь не для себя, заботы не о себе. Даже вечерами, вместо отдыха, стараешься взять какую-нибудь дополнительную работу. А если бы не эти земные цепи, я бы еще взлетела, да еще как! Ведь я сейчас и зрелее, и умнее, и жаднее к жизни, чем когда-то!
|