|
И.Дунаевский, Л.Райнль. Почтовый роман. Переписка И.О.Дунаевского и Л.С.Райнль. 1948 год.
Ну вот, начала письмо в мажорном тоне, а кончаю в минорном. Все потому, что между началом и продолжением опять длительный перерыв. Как всегда, первые "белые мухи" (еще с детства) приводят меня в радостное настроение. Сейчас же снег плотным и толстым слоем покрывает землю, и мороз перехватывает дыхание и щиплет где возможно, совсем не по-южному. Да, отвыкли мы от севера.
Ваше последнее письмо принесло мне большую радость, которая живет во мне и сейчас. Это письмо убедило меня в том,- что я для Вас кое-что значу даже теперь, когда Вы узнали все мои недостатки. Правда, мне было бы еще приятнее, если бы Вы не доказывали, что ревновать к Вам не следует. Кстати, нет нужды Вам сейчас об этом беспокоиться, так как я живу одна, без мужа. Переписка с ним оборвалась. В наше последнее свидание в Москве я нашла свое душевное успокоение от сознания того, что сделала все зависящее от меня для нашего примирения. Но прежнее недоверие к мужу, сомнение в его искренности продолжало жить. И вот, наконец, я дождалась от него поступка, который доказал, что шестое чувство меня не обмануло: все его хорошее отношение к моим детям было лишь своего рода тактикой для достижения намеченной цели. Решив, что я теперь для него пожертвую всем, он потребовал от меня, чтобы я своих детей отдала их отцу, если хочу с ним жить. Убедившись же в том, что дети у меня на первом плане и для него я ими никогда не пожертвую, он умолк, по-видимому, навсегда. Мне это особой боли не принесло, так как я во всем обвинила только себя. Обидно лишь за сынишку, да и то не очень: какой же он отец, если, зная, что жизнь ребенка висит на волоске, ничем не помог мне в такое трудное время. Я, конечно, никогда не просила об этом, но должно же у него быть моральное чувство долга. Он ведет себя, как брат кукушки из царства пернатых. Ну, о нем довольно. Меня сейчас гораздо больше интересует, как и где Вы отдохнули. Надеюсь, хорошо?
Близится Новый год, а этой мой любимейший праздник. Как хотелось бы мне встретить его вместе с Вами! Во всяком случае, как всегда, мысленно встреча произойдет, и на душе станет теплее. Мне кажется, что вся "поэтичность моей натуры", как пишете Вы, коренится в моей способности уходить от действительной жизни в царство грез. Я люблю помечтать - и потом, возвращаясь к действительности, наделяю людей качествами, которые мне хотелось бы в них видеть. И поэтому часто ошибаюсь. "Та, которая грезит", - недаром так зовет меня уже давно мама.
Ну, опять отвлеклась... Я сама виновата, что встречаю Новый год без Ваших теплых и нужных пожеланий. Примите же мои поздравления и пожелания Вам в Новом году нового счастья и новых радостей. И если Вы простите мне мое длительное молчание, то я буду с нетерпением ждать Ваших чудесных теплых писем, без которых мне будет так не по себе во время всеобщего веселья.
Спешу докончить это письмо, чтобы оно успело дойти до Вас в этом году. Ваша Л.
P. S. Прошу Вас отсылать мне письма заказными во избежание их потерь в дороге.
27/XII-48 г. Милый Исаак Осипович! Не успела Вам отослать письмо, как мне подают Ваше второе. Я так ему обрадовалась, несмотря на угрожающие признаки (толщину письма), что чуть при всех не поцеловала его. Когда же распечатала и стала читать - могильным холодом повеяло на меня из него. А я все же радуюсь, так как сквозь лаконичность и холодный тон проглядывают тревога и забота обо мне.
Да, сознаюсь, виновата, но заслуживаю снисхождения. О главной причине моего молчания Вы уже знаете. А вообще - хочу дать Вам представление, как проходят мои будни - сутки моей жизни сейчас. В 6 утра встаю, с 8-ми на работе. После работы задерживаюсь до 6-8 часов вечера почти ежедневно. Позже спешу помочь маме в домашних делах, тяжелой работе, потом играю с детьми, нянчусь с малышкой, от которого, главным образом, так переутомляется моя мама. Часам к 10-ти вечера физическая усталость валит меня с ног. Все это еще бы ничего, но и ночь проспать спокойно никогда не удается, так как приходится несколько раз вставать к малышу. К тому же я не гарантирована и от ночных вызовов на завод. На заводе, кроме основной работы, учу других, сама учусь; приходится много читать технической литературы. Письмо к Вам откладываю всегда на конец дня, чтобы остаться наедине с собой, но когда уединяюсь - физических сил моих уже не хватает, а Вам так много хочется сказать. Сегодня пришла на завод в 6 часов утра только для того, чтобы закончить письмо Вам. Так что не смейте даже думать о моем нежелании переписываться с Вами. Вы мне необходимы.
Ваше представление о моем жительстве неверно. Наш завод находится не в Арамиле, а в 6 км от него, следовательно, это все же глушь. Правда, ежедневно в Свердловск ходят наши машины, и я начинаю "выезжать в свет". Но долгое время мне в этой глуши не прожить, меня все сильнее тянет в город - к культуре и людям. Я мечтаю о жизни в Москве или под Москвой, но из-за квартиры эта мечта несбыточна.
Пора кончать. Я с нетерпением буду ожидать Ваш ответ еще потому, что с ним надеюсь получить страстно-желанные ноты. Людмила
|