|
Книги и работы Наум Шафер. История моих псевдонимов
Начались неприятности на работе, из газеты пришлось уйти. Он испытал и забвенье, и безденежье, и неловкость перед окружающими, знавшими его совсем другим. И обстоятельства все-таки победили его..."
Да, обстоятельства победили его... Трудным и горьким был хлеб Сергея после ухода из "Звезды Прииртышья". Я неоднократно делал попытки помочь ему материально, а однажды пришёл к нему домой прямо из вечерней школы с только что полученной зарплатой:
- Разделим по-братски. Половина моя, половина твоя...
- Нет! - мрачно ответил Сергей. - Отправь одну половину в Томск, где учится твоя дочь.
- Так ведь и Наташа вот-вот получит...
- Нет! Отправь в Томск Лизе! А я... я что-нибудь придумаю.
Так что же он придумал? Да ничего оригинального. То, что мог придумать любой интеллектуал... Пришлось расставаться с книгами, которые мы с ним перетаскивали через интервал с квартиры на квартиру. Он продавал их знакомым и сдавал в букинистический отдел магазина "Эврика". Если бы я сказал, что он это делал с чувством душевной боли, то, наверное, сказал бы не совсем точно. Житейские тяготы настолько измотали Сергея, что он стал равнодушным к своей коллекции: деловито, почти с тупым выражением лица перевязывал шпагатом очередные пачки книг, предназначенные для сдачи в магазин.
- Ты бы хоть Пушкина себе оставил, - сказал я, увидя, как он пакует великолепное академическое издание 1937 года (правда, без первого тома, которого у него не было). - Ну что это за дом без Пушкина! Можно распродать всё, но только не Пушкина.
- А хочешь, я тебе его подарю?
- Подари. Но - за деньги.
Насилу всучил ему энную сумму. А через некоторое время, воспользовавшись его днём рождения, подарил ему пушкинский однотомник 1949 года - избранные стихи, поэмы и проза:
- Сергей, дом без Пушкина - это не дом.
- Спасибо, - отрешённо ответил он.
Недели через две захожу к нему, шарю глазами по сильно поредевшим полкам... Наше диалогизированное общение было очень коротким:
- Сергей, где Пушкин?
- Да девочки читают... У них он... -А-а-а...
Прихожу в следующий раз:
- Всё ещё читают?
- Угу...
- Ну-ну...
И ещё примерно через неделю:
- Да... Здорово твои девочки увлеклись Пушкиным...
- Да понимаешь...
- Понимаю, понимаю, можешь не объяснять...
И тут, возвращаясь домой, встречаю на перекрёстке директора 7-й школы Е.А.Лобанову. Обычно спокойная и не очень разговорчивая, она принялась импульсивно рассказывать:
- Мы провели в нашей школе творческую встречу с Сергеем Алексеевичем. Он прекрасно читал не только свои стихи, но и Есенина и Павла Васильева... Не успели приготовить ему подарок... И тут одна наша учительница пошла на великую жертву - подарила ему свою любимую книгу по истории живописи... Какие там роскошные репродукции! Сообща придумали трогательную надпись и вручили книгу... Ну, наша учительница, с одной стороны, довольна - угодила уважаемому человеку и поэту. А с другой стороны - на душе сиротливо: лишилась любимой книги... Через два часа, возвращаясь домой, заглянула в книжный магазин и вдруг видит в букинистическом отделе такую яке самую книгу. "Это Бог мне помог", - подумала она. Побежала в кассу, выбила чек, взяла книгу, раскрыла её и... едва не лишилась чувств: увидела нашу коллективную надпись... Вы понимаете? Сергей Алексеевич даже не донёс книгу домой и не прочитал надпись. А прямо из школы отправился в книжный магазин... А может быть, и прочитал... - Елизавета Андреевна на минуту задумалась. - Но в таком случае, почему же он не вырвал страницу? Ведь тут же продать подаренную книгу - это... это... ну, в общем, не нахожу слов. Как вы думаете, Наум Григорьевич, прочитал он или не прочитал надпись?
Я недоумённо развёл руками... Не стал же бы я объяснять, что если бы Сергей вырвал страницу, то книгу пришлось бы продать за полцены: такой товар считается бракованным...
Сергей действительно страдал от безденежья - ведь он кормил две семьи. И однажды (единственный раз в жизни!) попросил у меня взаймы какую-то сумму, не очень большую... Через пару дней он пришёл с двумя пачками книг - двадцатитомное сытинское издание Л.Н.Толстого (опять-таки без одного пропавшего тома с романом "Воскресенье"):
- Это тебе вместо моего долга. Деньги вряд ли сумею скоро вернуть...
- Никто тебя не торопит. А Толстого отнеси домой.
- Наум, ты же любишь дореволюционные издания... Бери!
- Не возьму!
- Ну возьми... Скучно и нерадостно чувствовать себя должником.
- Как тебе не стыдно! Мы ведь друзья.
|