|
Н.Шафер. Дунаевский сегодня. Дунаевский и народная музыка
У Дунаевского мелодия романса, сочиненная в традициях бытовой сентиментальной лирики, проста и неприхотлива в выражении человеческого чувства (пример 9).
Е. Юровская прибегает к банальным оборотам, которые ослабляют благородный характер мелодии (пример 10).
Н. Волшанинов стремится усилить чувствительность мелодии, придавая ей черты ложной романтичности (пример 11).
Особенно нетерпима отсебятина Н. Эрденко, выдержанная в духе дешевой, легкой "цыганщины", так ненавистной Дунаевскому (пример 12).
Необходимо оговориться, что примеры певческого своеволия сведены здесь для удобства к единой тональности и по возможности приближены к метроритмической структуре Дунаевского, которая на самом деле тоже нарушена.
Что объединяет всех трех исполнителей? Прежде всего - стремление нивелировать романс, сделать его похожим на все остальное, что звучит в быту. С легкой руки Е. Юровской одну из музыкальных фраз романса цыганские исполнители стали петь таким образом (пример 13).
Слишком уж кочевая эта фраза. У многих она на слуху благодаря "Песне о креолке", которую пела в 40-х годах Клавдия Шульженко: "Лишь тоски не найти в песне старой...".
У Дунаевского же все было по-другому (пример 14).
Не будем указывать на другие отклонения от авторского текста - здесь рекордное количество искажений (в особенности в финале) принадлежит Николаю Эрденко. Обратимся к знаменитой кинокомедии с музыкой Дунаевского "Волга-Волга". Вспомним, как счетовод Алеша Трубышкин, руководитель самодеятельного оркестра, отчитывает своих незадачливых музыкантов, не способных овладеть "Музыкальным моментом" Шуберта:
- Товарищи! Мы играем всего восемьдесят тактов. У первых скрипок двадцать три такта опоздания, да еще форте вместо пиано! А виолончели наврали - четыре десятых вначале, да еще восемь десятых в конце! Итого, товарищи, семьдесят пять тактов чистой фальши!
Сатирическое преувеличение? Как бы не так... В романсе "Всё, как прежде" по странной случайности тоже восемьдесят тактов. И сорок тактов чистой фальши у его современных исполнителей! Невероятно, хотя лидерство по-прежнему остается за музыкантами из "Волги-Волги"... Впрочем, если учесть, что цыганские певцы не только наполовину исказили мелодию и ритм романса, но допустили и гармоническое своеволие - ведь, в сущности, весь аккомпанемент взят, как говорится, "с потолка" (это и понятно: перегрузив мелодическую линию, надо
было для баланса "расцветить" и аккомпанемент), - то они вышли победителями в столь незавидном состязании с музыкальным коллективом Алеши Трубышкина. Могли ли предполагать авторы кинофильма "Волга-Волга", что их веселая фантазия окажется лишь слабым отражением живой действительности.
Дунаевский гордился тем, что многие его песни пользуются всенародной известностью. Но иногда его одолевали сомнения: не "потрафил" ли он чем-нибудь публике? Как-то одна из его корреспонденток высказала предположение, что огромная популярность "Школьного вальса" обусловлена, возможно, тем, что в нем заключены элементы гитарной сентиментальности. Эта мысль вызвала у композитора неподдельный ужас:
"Вам приходит мысль о гитаре, об исполнении ее под гитару, как цыганский романс, как "Жалобно стонет", как "Мой костер в тумане светит", как "Две гитары за стеной"! И дело не в благородстве инструмента, конечно, неповинного в том, что его сделали вечным спутником чувственного надрыва, пьяной сентиментальности и грррю-ю-юстного одиночества эпохи мещанского и купечески-буржуазного быта. Дело не в инструменте, и Вы напрасно хотите предупредить и мой испуг, и мое изумление.
Дело в том, именно в том, мой дорогой друг, что "Школьный вальс", видимо, вызывает у Вас "гитарные эмоции". И это ужасно, ужасно, потому что закладывает новое возможное обоснование и тому успеху, которым пользуется песня у публики, очень падкой ко всякого рода дешевеньким эмоциональным "малинкам". И если это так, то это мое страшное творческое поражение"19.
Думается, что в свете этого высказывания становится понятной позиция Дунаевского по отношению к Е.Н. Юровской, стилистически "переосмыслившей" романс "Всё, как прежде" и давшей повод последующим исполнителям забыть о его простоте и прибегнуть к чувствительности и ненужной патетике.
|