|
Исаак Дунаевский. "Когда душа горит творчеством..." Письма к Р.Рыськиной
Мои рассуждения, мои убеждения, мои практические и принципиальные взгляды определяются лишь мне присущими чертами моего характера, моих наклонностей, опыта моей жизни. Я о них могу разговаривать для сведения тех, кто меня желает слушать. Могу о них не разговаривать, если меня слушать не пожелают. Но никогда своих высказываний никому не навязываю и никого не хочу переводить в свою веру.
Вполне понятно, что Вы и я не можем одинаково относиться ко всем без исключения категориям и понятиям. Вы и моложе меня, и прошли по своей жизни совершенно иным путем. И не для того, чтобы смутить Вас или возмутить Вашу чистоту, я писал Вам честно и дружески о том, что мне думается и кажется. Терпеть не могу прикрывать пышными одеждами наготу, в которой мы, право же, гораздо естественнее, чем того нам хочется. Не знаю, будем ли мы с Вами спорить о сих сложных вещах, но скажу Вам, что человеческое поведение не всегда есть зеркало его принципов (его - человека). Почему это так, трудно сказать. Но если сказать иное, то это будет лицемерием.
У меня на многое в жизни существуют абсолютно "нормальные" взгляды, вполне соответствующие обычной человеческой морали. И я вовсе не хотел и не хочу сказать, что человек искусства должен получать освобождение от этих норм. Но когда Вы известным (и не всегда опасным) отклонениям от милых Вашему пониманию норм противопоставляете "скромную жизнь в уютном семейном кругу", то Вы совершаете ошибку большого масштаба, ибо само противопоставление - неверное. Здесь дело идет ведь не о "босяках" и "семейных честных людях", а о глубоких подсознательных процессах, которые у разных людей совершаются на разных уровнях эмоциональной, что ли, культуры.
Вы привели мне в качестве примера Чайковского. Но я не понял, что Вы хотели этим сказать. Скорее всего, этот пример идет против Ваших утверждений, ибо Чайковский представлял собой именно тип человека абсолютно ненормального. Его творчество - результат его тончайшей филигранной душевной организации. Его жизнь - пример грязи и распущенности. Как видите, эти два понятия совершенно разделены в одном био- и физиорганизме. Чайковский - не только педераст, но и морально нечистый человек. Единственная женщина, с которой он был связан платоническими чувствами, была для него, в сущности, источником выколачивания денег. Я могу простить бедному Чайковскому эту ренту фон-Мекк, но не могу примириться с тем, что, будучи всемирно известным композитором и вполне обеспеченным человеком, он алчно требовал этой ренты и удивлялся несвоевременному получению денег, запрашивая вперед и т.д. Конечно, чем больше денег, тем лучше. Но вряд ли можно назвать моральной высотой случай, когда это "больше" приобретается не честным трудом, а "содержанством" или "альфонсизмом". Нам сейчас нет дела до жизни Чайковского, Шекспира, Глинки, Мусоргского, Пушкина, Лермонтова, Уайльда, Россини, Бенвенуто Челлини, Гете, Гейне, Лассаля, Бомарше и многих, многих других. Для нас сейчас светит их творчество, их смелые подвиги разума и мысли. И, может быть, мы потому и отметаем из их биографий все человечески-дурное (с точки зрения обычной морали), чтобы хоть немного успокоить в нашем представлении вопиющее противоречие между величайшей красотой их творческих подвигов и банальностью, грубостью их жизни и поступков. Есть такие дневники С.А. Толстой, которые даже неудобно опубликовать из священного уважения к титану - ее мужу. Так что не возмущайтесь, мой милый друг, "правами художника", которые им никто не давал, но которые они сами взяли.
Конечно, я говорил с Вами о гениях. В соответствующих пропорциях это применимо к разной степени одаренности. Ведь они потому и художники, что видят мир и окружающее значительно глубже и дальше, острее и своеобразнее, чем люди "обыкновенные". Переводя это обратно ко мне, я думаю, что Вы были бы разочарованы, если бы встретили во мне человека с чувствами и мыслями и эмоциональным уровнем швейцара из Вашей лаборатории. Не удивляйтесь моему сравнению, ибо среди "художников" бывают и такие. Теперь о другом.
Фриду не говорите ничего! Я не хочу его обращения ко мне. В то время я очень рад, что в его лице Вы обрели хорошего и интересного собеседника.
Ваши рассказики - это описания довольно частых путаниц, которые иногда бывают для моего престижа гораздо более неприятными.
Желаю Вам всего лучшего.
Ваш И. Д.
Р.S. Советую Вам по прочтении письма положить его в один, только Вам известный, раствор метилпаратолилопретиленил-карбинолгидрохинона и определить, сколько в нем (письме)
|