|
Исаак Дунаевский. "Когда душа горит творчеством..." Письма к Р.Рыськиной
Я хочу верить в дружбу между м<ужчиной> и ж<енщиной>, хотя я хорошо знаю, что эта дружба условна и что она подвергается многочисленным опасностям. Имея привычку к резкому и беспощадному обнажению своих мыслей, имея привычку говорить честно и откровенно, я скажу Вам об одной маленькой детали. Подчеркивая чистоту моих дружеских отношений к некоторым моим корреспонденткам, я просил в свое время прислать мне фото. Было вполне естественно знать внешний облик этих неизвестных друзей. Я ловил себя на том, что, получая эти фото, я иногда разочаровывался во внешности моих корреспонденток, которых я представлял себе другими. И, сознаюсь, это отражалось на моем дружеском "рвении". Я с большим удовольствием писал хорошеньким, нежели некрасивым. Почему это? Очевидно, потому, что в этой дружбе никогда не уничтожается влияние пола и что к дружбе, к душевному влечению всегда должно примешиваться немножко хотя бы влечения физического, связанного с эстетическим восприятием этого друга. О! Это великая и непреодолимая штука. Но об этом довольно! Могу Вам только "в утешение" сказать, что существует дружба и без чувственного влечения. Это дружба "интеллектов".
* * *
В Вашем письме из Ижоры Вы упоминаете о Фриде6. Я его помню. Он когда-то действительно собирался писать обо мне (да, кажется, и писал). В свое время около меня группировались многие "писаки", зарабатывавшие на "модном явлении". Я об этом говорю иронически потому, что у нас творится такое, что не влезает в рамки честного мышления, а я давно перестал верить в профессиональную честность пишущей братии. Я знал и знаю одного человека-лектора, который меня терпеть не может как композитора. Но он сам мне признавался, что заработал на мне много денег и популярности, читая лекции обо мне по заявкам многочисленных коллективов. Вы же понимаете, что он превозносил меня до небес, иначе он лишился бы этих лекций и заработка. Он просто выполнял заказ общества, против которого перечить было ему невыгодно. Может быть, этот Фрид и остался моим почитателем, но почему же он, например, не пытается теперь связаться со мной, написать обо мне статью? Ведь личное общение со мной дало бы ему как профессиональному журналисту много интересного и нужного материала?!
Я очень рад, что Вы убеждаетесь на примере Вашей песенной статистике в правоте моих утверждений. Дело обстоит значительно хуже, чем это кажется даже Вам. Но эта тема слишком серьезна, и я ей посвящу отдельное письмо.
Радуюсь я Вам, Рая, радуюсь Вашим письмам, словам и чувствам. Вот нехорошо только, что Вы ревнуете меня к моим друзьям. Но я надеюсь, что Вы говорите это не очень серьезно.
После отдыха Вы, конечно, снова погрузитесь в свою лабораторию. Но знайте, что Ваши лабораторные опыты без моей химической реакции не будут полноценными. Поэтому не забывайте меня и пишите. Я жду писем, Ваших конвертиков.
Целую Вас и желаю счастья и радости.
Ваш И.Д.
19 августа 1949 г.
Дорогая Рая! Ваше письмо (по крайней мере, в его значительной части) произвело на меня очень неприятное впечатление. Я не могу понять причин такой резкости тона по поводу моих рассуждений. Я прежде всего не могу согласиться с тем, что Вы хотите взять себе монопольное право на опробование моих писем со стороны наличествующих или отсутствующих в них необходимых процентов "рвения" или "сладостного настроения". Вероятно, ваша химическая специальность располагает такой возможностью точного определения. Что касается меня, то я просто писал и пишу тогда, когда мне хочется и когда есть что сказать. Я не понимаю, почему в отношениях между людьми может оскорбительно и неприятно звучать ссылка на занятость или какие-либо другие причины, мешающие писать или делать то, что хочется. И не следует ли Вам признать, что слово или чувство "хочется" не становится подозрительным от того, что не всегда можешь это "хочется" привести в исполнение? Я могу быть очень огорчен или опечален тем, что Вам, например, не всегда будет удаваться приводить свои желания в немедленное исполнение. Но обижаться здесь неуместно. Для меня важно верить, что Вы хотите писать всегда и немедленно. Это для меня ценно - и ничто другое!
|