Наум Шафер. День Брусиловского

Лев Квитко и "Две ласточки"

И, наконец, еще один факт, имеющий немаловажное отношение к тематике этой книги. Восхитившись оперой Брусиловского "Кыз-Жибек", которая была показана в Москве во время декады казахского искусства, Сталин заинтересовался бытовыми условиями жизни композитора. А условия эти были ужасные: барачная коммуналка, грязь, вонь, теснота, даже инструмент с трудом помещался... В общем, если Сталин заинтересовался, - чиновники не на шутку перепугались... Дело кончилось тем, что Брусиловский уехал в Москву из хибарки, а вернулся в Алма-Ату, где ему успели заранее приготовить благоустроенную квартиру в двухэтажном доме. Я приходил к Брусиловскому на квартиру, полученную им при прямом содействии Иосифа Виссарионовича Сталина... Недурственно!

Сталин хуже Гитлера? Посмотрел бы я, как Гитлер "обласкал" бы этих трёх евреев - Рейзена, Дунаевского и Брусиловского. Да не только их... Поднимите подшивки газеты "Правда" за 1948-1953 годы. Даже в самые чёрные годы борьбы с "космополитами" списки лауреатов Сталинской премии в области науки и искусства буквально заполнены еврейскими фамилиями. Прибавьте к ним и тех, кто скрывался за русскими псевдонимами - и перед вами возникнет удивительная картина. Как истолковать этот круто замешанный детективный сюжет?

Не знаю. Никогда не был быстроногим репортёром, оценивающим сходу серьёзные события. Но знаю, что все мои соплеменники были бы при Гитлере удушены в газовых камерах или закопаны в ров типа Батьего Яра. Без всяких Гитлеровских премий.

Нет, я не защищаю кровавые деяния Сталина, я просто пытаюсь "сбалансировать" реальные факты из его жизни. Эти факты нельзя оценивать однозначно - в них много подводных течений. А вообще - должно пройти не менее ста лет, чтобы будущие учёные и историки распутали этот детективный узел. А мы... Хотя мы и сознаём величие вождя, который, по выражению Черчилля, принял Россию с сохой, а оставил её с атомной бомбой, - мы не в состоянии во всём объективно разобраться. Слишком много ран нам было нанесено, и почти у каждого из нас есть невинно погубленные родственники: отцы, матери, братья, сёстры, деды, прадеды…

А тогда, в середине января 1953 года, готовясь к встрече с Брусиловским, я бродил по Алма-Ате в совершенно отстранённом состоянии и на ходу шлифовал слова и музыку своей "Еврейской колыбельной":

Спи, спи, мальчик милый,
Набирай побольше силы,
Будут дни твои погожи и тихи...
Как почтовая открытка,
Вдруг найдётся дядя Квитко
И прочтёт тебе про Лемеле стихи.

И 19 января я пришёл к маститому художнику с этим опусом. Не успев сделать клавира, принёс только вокальные строчки с подписанным словесным текстом. Но мне сейчас был интересен не только отзыв о скороспелой "Колыбельной". Мне важно было мнение Брусиловского о том, что с нами произошло.

Композитор молча провёл меня в свой кабинет. Мы сели друг перед другом где-то сбоку рояля и долго молчали. С края рояля свешивался газетный лист, и Евгений Григорьевич, беспрерывно поправляя его, то и дело протяжно произносил: "Да-а-а..." Наконец, спросил:

- Вы слышали такое выражение: "Неразборчивая тоска"?

- Нет,- ответил я, - такого эпитета к слову "тоска" я не слышал...

- И я не слышал... А вот поди ж ты - пришло в голову!

... Полвека спустя, раскрыв один из томиков Евгения Евтушенко, я неожиданно наткнулся на строки, от которых невольно вздрогнул:

В любви есть коллекционеры,
разборчивые знатоки,
а я люблю без всякой меры
от неразборчивой тоски.

Вот это да! В поэтическом осмыслении действительности композитор, оказывается, опередил поэта, причём всемирно известного. Художественное чувство композитора проявилось всего лишь в одном эпитете!

После очередного длительного молчания я решил задать свой главный вопрос:

- Евгений Григорьевич, верите ли вы, что Михоэлс имеет отношение к "делу врачей"?

- Чудный, обаятельный человек... И гениальный артист, великолепный режиссёр и организатор. А какой собеседник! Он буквально захватывал тебя своим вниманием, своей пластической выразительностью в разговоре, своим удивительным слиянием мысли и чувства.

- Так верите ли вы...

- С Соломоном Михайловичем Михоэлсом я познакомился на премьере кинофильма "Возвращение Нейтана Беккера", для которого написал еврейскую музыку. Она ему очень понравилась, и он пригласил меня сотрудничать с ним в московском Еврейском театре.

- Так верите ли вы...

- Для меня это было очень лестное предложение, тем более, что в его театре уже был свой музыкальный король - Лев Пульвер.

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку
на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter