|
Михаил Булгаков. Оперные либретто. Н.Шафер. Булгаков-либреттист
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
БОЛОТОВА. Неправда! Я ни в чём не виновата! Клянусь! Клянусь! МАСЛОВ. Плачет, смеется, в любви клянётся... Но кто поверит... ПАНТЮША. МАСЛОВ. Тот ошибется!
Сочиняя оперные либретто, Булгаков, по свидетельству С.Ермолинского, был убеждён, что занимается близким ему творческим делом: он подбирал к своим ариям известные оперные мелодии, пел их, дирижировал, воображал себя композитором, певцом, дирижёром, радуясь, что он причастен к высшему синтетическому жанру музыкального искусства. Восторженное отношение к оперной условности, по всей видимости, влияло на стиль его либретто. Экспозицию, исходные сюжетные эпизоды, кульминацию и развязку писатель строит по известным оперным драматургическим канонам. Из сольных номеров он отдаёт предпочтение речитативу, ариозо, арии-рассказу, арии-монологу, реже у него встречается текст для "чистой" арии или каватины, то есть для "замкнутого" вокального номера, который дал бы возможность композитору сочинить законченную выразительную мелодию. К таким редким традиционным номерам относятся, например, ария Минина "Рассвет! Я третью ночь не сплю..." ("Минин и Пожарский") или колыбельная Екатерины ("Петр Великий"). К законченным номерам следует отнести также песенные эпизоды в "Петре Великом" и канкан в "Рашели". В основном же действие у Булгакова развивается с непрерывной быстротечностью, а возникающие дуэты и ансамбли, не приобретая самостоятельности, целиком растворяются в динамике сценических событий.
Тени великих классиков незримо витали над письменным столом писателя. В "Минине и Пожарском" обращает на себя внимание традиционный пышный финал, который явно проистекает из финалов глинкинских опер. Порой Булгаков застревал на ходульных эпизодах, шаблонных фразах и банальных рифмах типа "вижу - ненавижу", "любовь - кровь", "любишь - губишь". Но вопреки этим издержкам, его слово оставалось властным, выразительным, и он упорно шёл по пути обновления жанра.
Рассмотрим это на примере процитированного выше монолога Люсьена. Монолог воспринимается как стандартный набор фраз лишь при изъятии из контекста. В контексте же он приобретает совершенно иное звучание. Вслушаемся в тихую ответную реплику Рашели: "Здесь засмеются над тобой, когда узнают, о чём ты шепчешь женщине продажной в вертепе грязном в час ночной". Это не столько ирония над романтизмом Люсьена, сколько трезвая самооценка собственной личности. Но "подводное течение" данного эпизода таково, что самооценка не должна приниматься всерьёз. Ведь Рашель совершит подвиг и тем самым полностью подтвердит право Люсьена видеть её прекрасной в "вертепе грязном" и говорить о ней в самых возвышенных тонах. Вот она, самодостаточность текста, требующая не музыкальной компенсации, а музыкального усиления. У Булгакова каждая реплика того или иного действующего лица "работает" на развитие конфликта. Здесь четко просматривается связь с его лучшими драматическими произведениями. Не случайно Я.Платек, пытаясь осмыслить роль музыки в жизни и творчестве писателя, обращает внимание на кульминационные моменты его пьес, которые неизменно связаны с музыкальным эквивалентом5.
В булгаковских либретто нет и намёка на привычную оперную статичность. Все центральные персонажи - Минин, Пожарский, Петр I, командующий красным фронтом Михайлов ("Чёрное море"), Рашель -непрестанно преодолевают различные преграды. В результате высвечивается внутренняя основа самих преград и объёмно выявляются индивидуальные качества персонажей: у Минина - черты прекрасного семьянина и народного мыслителя, у Пожарского - подлинный аристократизм духа, у Петра I - железная воля и ранимое сердце, у Михайлова - верность долгу и величайшая усталость, а у публичной женщины Рашели - непродажная, незамутненно-чистая душа...
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
|