|
Исаак Дунаевский. "Когда душа горит творчеством..." Письма к Р.Рыськиной
Касается ли это течение моей близящейся к концу работы? Безусловно, так как придется многое, уже сильно скрепленное, связанное органически и технически, разъединять, пересаживать на новую почву, придумывать новые скрепки, связки. Нового ничего не придется писать, но количество работы увеличится.
Ни "Крушения мира", ни "Рождения музыканта" я не читал34. Я вообще читаю мало, хотя приобретаю для своей библиотеки много книг. Читать мне некогда. Я, кажется, Вам говорил или писал, что после напряжения мозгов над клавирами или партитурами я предпочитаю читать что-нибудь не очень обязательное или что-нибудь очень интересное. Этот интерес я вижу в прочтении интереснейших музыкальных журналов дореволюционной эпохи (весьма неожиданные и поучительные выводы!). Этот интерес и душевно-мозговой отдых я вижу в прелестном сборнике "Пушкин-критик" , где собраны такие перлы ума и изысканной эстетики искусства, какие не сравнятся с художественной литературой Гладкова или Павленко35. Не забывайте, что мне поздно уже увлекаться "романтическими приключениями на социальном фоне". Мне надо умнеть, беспрерывно умнеть, чтобы быть общественно сильным человеком, способным вести за собой хотя бы ту небольшую группу композиторов, вожаком которых я являюсь. И те золотые строчки Пушкина по поводу выхода в свет "Кавказского пленника", право же, так просветляют мозг, как не просветляет его никакой Синклер, даже эпохи его дружбы с СССР. Я мало читаю, но очень много мыслю, думаю. Sic!
Теперь о футболе. У человека должна быть своя "страсть". Она есть и у меня. В прошлом я очень увлекался шахматами, затем просадил много денег на бегах и скачках. То, что я люблю, чем увлекаюсь, я увлекаюсь серьезно. Пусть это кажется смешным со стороны, но в дни своей молодости, я обкладывал себя шахматной литературой и сам с собой разыгрывал шахматные партии великих мастеров, изучал теорию и т.д., сидя до утра всю ночь напролет, к великому внутреннему удовольствию моей половины ("Лишь бы не бабы!"). Я сам сейчас смеюсь, хотя и понимаю себя, когда вспоминаю, что только отмена очередных бегов из-за лютого мороза нарушала мой календарь действий. И в этом случае я приобретал массу пособий и дорогостоящей букинистической литературы о лошадях. Я изучал племенные книги, происхождение лошадей, я внимательно следил за беговой карьерой рысаков и скакунов, подсчитывал, сколько призовых очков уже получила лошадь, а сколько ей осталось до перехода в высшую группу, где она на первых порах, столкнувшись с более резвыми лошадьми, "не имеет шансов" на выигрыш. Увы! Все мои теоретические познания и ухищрения не мешали мне жестоко проигрывать. Я очень рад, что уже много лет тому назад избавился от этой болезни, а сейчас, очень редко попадая на большие дни на бегах, испытываю отвращения к беззастенчивому жульничеству наездников.
Сейчас я люблю игру в домино и совершенно не люблю карт.
Футбол очень люблю и стараюсь не пропускать интересных по своим спортивным возможностям и получаемым результатам игр. Футбол, это честное, интересное спортивное состязание, увлекает меня своей огромной динамикой, стратегией, тактикой и изяществом. Кроме того, футбол -это два часа воздуха. Конечно, иногда приходится мокнуть под дождем или мерзнуть при первых снежных порошах. "Болеть" надо за одну какую-нибудь симпатичную тебе команду, а не вообще. Я - болельщик нормальный, то есть не расстающийся на два часа с разумом и объективностью, чем резко отличаюсь от болельщиков ненормальных, людей безусловно жестоких, несправедливых и очень пристрастных. В общем, это очень хорошая болезнь для чувств и крови, которые никогда не должны застаиваться.
|