|
Исаак Дунаевский. "Когда душа горит творчеством..." Письма к Р.Рыськиной
Я отрицаю поэтому реакционное изречение Гете, ибо объективно оно препятствует законной и радостной для каждого из нас встрече с новым39. В этом новом, вечно сменяемом, выжидающем и погибающем, и заключается движение вперед.
Но, может быть, Гете имел в виду не самые произведения, а методы их создания и в данном случае боролся не с новым, а с новшествами? Между этими терминами лежит еще слово "новаторство", и, может быть, Вам удастся найти у великого Вольфганга кое-что по этому поводу? Может быть, вы сами ответите на вопрос, может ли существовать новаторство без создания нового?
Заканчивая спор и мою длинную тираду, я подчеркиваю вместе с Вами и Гете: привычное в музыке может быть хорошим и, безусловно, является хорошим, с точки зрения Вашего субъективного вкуса. Но нельзя же сидеть в привычном только потому, что там привычно и удобно. Надо "рисковать" и выходить за его пределы. А вдруг?
Но никоим образом нельзя считать, что частая "долбежка" может убедить кого-нибудь в том, что вдалбливаемое произведение действительно хорошее.
* * *
"Сын клоуна" идет с большим успехом. Ленинградский театр занимает какие-то странные и "особые" позиции.
Радио-монтаж еще не делался, и потому Вы не слышите.
Концерт 25-го февраля я отменил, и поэтому Вам и в этот день не удастся услышать отрывков из "Клоуна".
Отношение композиторов как будто прохладное. 28-го - дискуссия. Посмотрим!
Шлю Вам мои наилучшие пожелания.
Ваш И. Д.
4 марта 1951 г.
Какая Вы упрямая спорщица, Рая!
В сущности-то и спора особенного нет и не может быть по поводу того, о чем Вы сейчас пишете. Когда-то Вы написали, что "долбежка" слушателей часто передаваемой музыкой может создать впачатление, что эта музыка хорошая. Я против этого возразил. Теперь, после гетевской цитаты, идет разговор о новом и старом. Вы правы, говоря о приятности привычного. Но ведь и я прав, говоря о необходимости нового, о том, что любое "привычное" было некогда новым и что именно в силу его хороших качеств оно становится потребностью слушателя, а затем и привычным. Мне кажется, что у Вас несколько преубежденное отношение к новому. Вот если мне предложат на выбор послушать самую мою любимую симфонию или новое, неизвестное мне произведение любого автора, я предпочту второе. А Вы, я убежден, предпочтете первое. Громадная внутренняя органическая заинтересованность слушателя в новом - вот идеал взаимоотношений общества с творцом-автором. К сожалению, у нас этот идеал еще далеко не достигнут, и публика действует по пословице "Старый друг лучше новых двух".
* * *
Я хочу ответить на Ваши вопросы. После сдачи "Клоуна" я провел несколько концертных поездок. Побывал я в Харькове, Одессе, Горьком, Ярославле, Виннице. Мне не хочется рассказывать Вам об этом. Это очень большой труд и расход нервов. Сколотить большой концерт с местными оркестрами и хорами (солистов вожу из Москвы) - большое дело. Но и удовлетворения много. Любовь и уважение народа, переполненные залы - какое это счастье, и как ничтожны кажутся все мелкие наши дела, среди которых мы копошимся ежедневно в атмосфере зависти, плохо скрываемой вражды, всяких споров и дискуссий. Меня тошнит от всего этого! И как ни трудно мне выбираться для поездок из Москвы, но когда выезжаешь на широкий простор, когда видишь и чувствуешь бесхитростный приговор народа -то ощущаешь прилив молодой силы и энергии.
"Сын клоуна", как я уже писал, идет с большим успехом, который не дает покоя моим "друзьям". Отточенное и точно направленное письмо оперетты вызвало обвинение по моему адресу в "безликости" интонаций. Это новое, модное обвинение по адресу всех тех, кто в музыке не прибегает к так наз<ываемым> русским интонациям. Другими словами, под "безликостью" хотят скрыть термин "космополитизм". Но это очень трудно выговорить в отношении композитора, чьи произведения пользуются громадной популярностью. Прямая атака на меня в дискуссии 28/II кончилась неудачно! Очевидно, сейчас начнутся "подземные работы". Спорим до хрипоты, с улыбками на губах, с ножами за пазухой!
|