|
Н.Шафер. Дунаевский сегодня. Дунаевский и оперетта
Обобщающий смысл образа не подлежит сомнению. Здесь, пожалуй, Л. Компанеец прибегает к приемам, которые использовал Маяковский в своих сатирических пьесах "Клоп" и "Баня" - тем более что в пьесе изображен тот же период. "Я бежал через весь город пешком, потому что социалистический транспорт отдыхает. А вы вместо благодарности...", - распинается Борис Полумесяцев. Это явно стиль Присыпкина и Победоносикова, занимающихся демагогическим словоблудием о "красной свадьбе" и о "красном трамвае". А слова того же Полумесяцева о необходимости создать в оперетте "красивую жизнь" уже прямо вытекают из знаменитого монолога Победоносикова: "Сделайте нам красиво!". Да и характер Татьяны Ивановны во многом "списан" с персонажа "Бани" - мадам Мезальянсовой: те же регламентации и те же претензии... Остроумны эпизоды с собакой, которая каждый раз, при упоминании имени Легара и Кальмана, ласково виляет хвостом, но, услышав имя Дунаевского вздрагивает и начинает злобно лаять.
В общем, показав приспособленцев в искусстве, Л. Компанеец идет от Маяковского, и в данном случае это, несомненно, пошло на ПОЛЬЗУ спектаклю.
Омский театр музыкальной комедии сумел выйти за пределы привычных опереточных тем и создать оригинальный и значительный по содержанию спектакль, в котором сатирическая заостренность и мягкий лиризм сочетаются с яркой зрелищностью и праздничностью. А. Паверман и В. Витковский добились той художественной легкости, которая порождает у зрителя остроту и свежесть восприятия. Оставляя в стороне разговор об актерском ансамбле, на редкость монолитном и целеустремленном, хочется выделить артистку Г. Кобзарь и вот почему. Как известно, Дунаевский, формально не нарушая традиций разграничения опереточных персонажей на "героев" и "простаков", на самом деле создавал такие универсальные образы, которые одновременно вбирали в себя черты тех и других. Но для таких образов нужны и соответствующие актеры. Г. Кобзарь - именно из этой не столь уж частой категории. Сценическое обаяние, теплота и неподдельность чувства, отличный голос и, главное, способность к мгновенному перевоплощению - характерные черты ее творческого дарования. Остается ли она "сама собой" в роли юной, трепетно влюбленной Кати, превращается ли по ходу действия в развязную Аграфену или в зажигательную Пепиту - она всегда непринужденно артистична и естественна. Увидев ее в образе Пепиты, зритель не сомневается, что она с таким же успехом создаст и антипод - образ Стеллы... Без всякого преувеличения можно сказать, что Г. Кобзарь - душа спектакля "Сердце, тебе не хочется покоя".
Но почему "Сердце..."? Ведь содержание спектакля значительно шире, чем его название. И даже сама мелодия песенки "Сердце...", пройдя эпизодом в увертюре, ни разу не звучит по ходу действия и не связана ни с кем из персонажей, то есть не имеет образной плоти. Хотя... Ведь у всех положительных героев спектакля сердце действительно не хочет покоя, поэтому они и побеждают.
Однако первоначально спектакль назывался "Песня о Дунаевском", и это название было более близким замыслу авторов. Театр в самом деле пропел песню о замечательном композиторе, который существенно преобразил русскую бытовую музыку и самозабвенно боролся за утверждение нового музыкального стиля не только своими страстными декларациями, но и - прежде всего! - живым творчеством.
В кино первую песню о Дунаевском "пропел" безвременно ушедший Эрик Пырьев, создав фильм "Мелодии Дунаевского". В театре, смею сказать, первыми это сделали омичи. И - кто знает, - может быть, их плодотворный эксперимент - первая ласточка, возвестившая возвращение Дунаевского на сцену.
Ведь не зря один из героев спектакля, Яков Михайлович, говорит, обращаясь в зал:
- Верьте мне, мы еще не одну оперетту Дунаевского поставим на нашей сцене!..
И зритель верит. Верит, потому что понимает: "наша сцена" - не только сцена Омского театра. Верит, потому что надеется: подлинное возрождение оперетт Дунаевского - впереди... * Талант музыкального драматурга не позволял Дунаевскому ограничиться сферой киномузыки и оперетты. В композиторе годами вызревала острая потребность попробовать свои силы в оперном жанре. К сожалению, ни один из оперных замыслов не был им осуществлен. Однако об одном из них - наиболее интересном - стоит рассказать особо. Далее в книге: На подступах к опере (Дунаевский и Булгаков)
|