Проблема конфликта в драматургическом произведении сейчас очень трудна. И это тоже нечто принципиально новое, что решается современными авторами - иногда удачно, чаще неудачно. Опять-таки наши предшественники стояли перед привычными конфликтами: любовь, ревность, измена, социальное неравенство и т.д. Сейчас эти конфликты исчезают из искусства, во всяком случае теряют свое ведущее положение и уступают место (главное!) конфликтам, опять-таки основанным на изменившихся условиях жизни, общественносоциальных отношений т.д. Пока что конфликт в современных пьесах решается примитивно и однообразно. Мы часто видим в пьесах директора, который ошибается, и парторга, который не ошибается. На этом строится конфликт. Все остальные сюжетные нити, в том числе и любовные, имеют побочное значение. Конечно, это все плохо, хотя и имеет верное направление. Для оперы конфликт имеет огромное значение, так как дает композитору возможность симфонического развития музыки, противопоставления или скрещения тем. Примитивность конфликта неизбежно влечет обеднение чувств, а следовательно, опустошает и музыкальное содержание. Мы не можем сомневаться, что советская драматургия, как и вся литература, в конце концов, одолеет все трудности. Сейчас в литературе дебатируются многие решающие проблемы сюжета, в том числе и проблема показа человеческой личности во всем ее подчас противоречивом многообразии. Тогда драматургия двинется вперед, а за ней потянется и опера . Опера не может идти впереди драматургии. Сейчас наши композиторы много работают над оперой. Ближайшее время покажет, каковы будут успехи или неудачи. Во всяком случае, я думаю, эти новые работы послужат дальнейшим основанием для движения вперед.
Мне лично кажется, что наше искусство, обогащенное большими общественными идеями, должно вернуться к человеку, к его чувствам, к неумирающим, вечно юным проблемам любви, дружбы, горя, надежды, страданий и радостей - одним словом, ко всему тому, что составляет сложный и тонкий мир человека, где бы он ни находился и какие бы исторические задачи он ни осуществлял. Тогда искусство заговорит полным языком. Тогда появятся новые "Онегины" и "Пиковые дамы".
Кончаю свою "лекцию" и желаю Вам успехов и радостей.
Дружески Ваш И.Д.
16 ноября 1950 г.
Дорогая Людмила! Я очень обрадовался Вашему письму, так как оно успокоило меня насчёт Вашего благополучия. Я очень ценю в человеке (особенно молодом) тот весьма и приятный и обязательный такт, который именуется в просторечии вежливостью, а на самом деле представляет собой нечто более сложное и важное.
Дело в том, что неполучение поздравления по случаю праздника Октябрьской революции от хорошего и "свежего" друга, который как будто заинтересован во взаимном общении, я не мог расценить иначе, как какой-то досадный случай, причиной которого могло быть что-то важное и неприятное (болезнь или что-либо другое нехорошее). Тем более, что я Вас поздравил, хотя старше Вас на много лет. Потому получение Вашего письма меня успокоило насчёт Вашего здоровья, хотя не рассеяло моего удивления. Я не хочу читать Вам нотаций, но не могу скрыть от Вас и своих мыслей по этому поводу.
Я всё ещё нахожусь в хлопотах по поводу выпуска моего "Клоуна". 24-го сдаём спектакль реперткому. А 3-го декабря выпускаем в свет, если, конечно, не будет никаких неожиданностей со стороны цензуры.
Сейчас я много времени провожу на репетициях, куда тороплюсь и сейчас. Поэтому заканчиваю письмо с пожеланием Вам всего наилучшего и обещанием написать подробно при первой возможности.
Будьте здоровы.
И.Д.
21 декабря 1950 г.
Дорогая Людмила! Опять смогу Вам написать только несколько строк, и только потому, что не хочу, чтобы Ваше настроение было плохим хотя бы одну лишнюю минуту. Я совсем не ожидал, что Вы так будете реагировать на мою обиду и на ту прямоту, с которой я её высказал. С меня вполне достаточно Вашего письма, чтобы забыть об этом случае. Я понимаю, что это произошло так - просто неизвестно почему. С другой стороны, Вам следовало бы заметить, что я... ощутил и почувствовал отсутствие Вашего дружеского привета. Мне кажется, что это лучше, чем оставаться равнодушным к такому факту. И поэтому, Вам не надо было так огорчаться, а скорее, где-то в глубине души, обрадоваться моей обиде, если действительно дружба со мной согревает Вашу жизнь. Во всяком случае очень прошу Вас забыть всю эту "историю" и быть весёлой и радостной. Вы мне этим доставите большое удовольствие.
Я жду Ваших писем, хороших и, как всегда, подробных. На меня пока махните рукой - я ещё в объятиях моего "Сына клоуна". Боюсь пророчествовать, но... кажется, получилось здорово. Скоро, скоро Вы сможете услышать эту оперетту и, возможно, порадоваться за меня, а заодно и простить мои короткие письма, вызванные столь уважительной причиной. Желаю Вам успехов, хорошего настроения. Будьте здоровы, милая Людмила.