|
Книги и работы Н.Шафер. Второй филфак.
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
- Я просто ахнул, когда прочитал басню "Пёстрые овцы"!
- И в третий раз - умница!
- Ведь в этой басне Крылов раскрывает...
- Стойте, стойте, стойте... Вы откуда звоните?
- Из кабинета коменданта учебного корпуса.
- И вы хотите по телефону, да ещё из кабинета коменданта, разъяснить мне смысл басни "Пёстрые овцы"? Забираю всех трёх "умниц" назад! - и в трубке послышались короткие гудки.
В состоянии полной растерянности я поплёлся на кафедру русской литературы. Оказывается, там только что закончилось заседание, преподаватели ещё не разошлись, они толпились в крохотной комнатушке, галдели - очевидно, не до конца обсудили какую-то проблему. Я с трудом пробрался к столу Поссе, которая сидела с отрешённым видом и механически протирала носовым платком пенсне.
- Татьяна Владимировна, - жалобно промолвил я, - вы ошиблись. В басне "Волк и Лисица" нет тех строк, которые я ищу.
- Ну вы, Наум, меня уже доконали! - встрепенулась она и буквально через мою голову выкрикнула: - Александр Лазаревич, подойдите сюда!
Подошёл молодой преподаватель Жовтис, бывший студент, который читал нам курс по древнерусской литературе, а потом - спецкурс по Некрасову. На тонком очкастом лице - печать превосходства и глубокого скептицизма. Ну просто - Печорин в очках.
- Александр Лазаревич, - продолжала Татьяна Владимировна, - вы у нас тут главный эрудит. Помогите этому несчастному студенту найти басню Крылова с этим... вот... афоризмом... Ну-ка, Наум, повторите его...
И я механически повторил: "Кто втёрся в чин лисой, тот в чине будет волком".
- А при чём тут Крылов? - иронически отреагировал Жовтис.
- Как при чём? - заволновалась Татьяна Владимировна. - Ведь басня-то Крылова?
- Ничего подобного! - отрезал Жовтис.
- А чья же? Измайлова, что ли? Дмитриева?
- И ни Измайлова, и ни Дмитриева. Эти строки принадлежат Василию Андреевичу Жуковскому.
- Ах, да, - спохватилась Татьяна Владимировна, - я упустила из вида, что Жуковский иногда сочинял басни... Господи, какое у нас шаблонное мышление! Мы ведь привыкли воспринимать Жуковского как балладника, нежного романтика, переводчика, а между тем...
- А между тем, - назидательно подхватил Жовтис, - Жуковский гораздо шире, чем мы предполагаем. Он был прекрасным баснописцем, и ещё неизвестно, кто на кого влиял: Жуковский - на Крылова или Крылов - на Жуковского...
- Так как же называется эта басня, из-за которой Наум не даёт мне покоя?
- А это вовсе и не басня! - с торжеством объявил Жовтис.
- Вот тебе на! Так что же это такое?
Здесь надо было посмотреть на Жовтиса! Нахохлившаяся щуплая фигура, и вместе с тем - ореол ума, интеллекта и сказочной эрудиции! И уже не Татьяна Владимировна была его наставником и учителем, а он, её бывший студент, властвовал над ней в качестве главного просветителя:
- Это не басня. Дело в том, что Василий Андреевич писал ещё и эпиграммы. В конце 1806 года он выдал аж целый цикл: одиннадцать эпиграмм друг за другом. Среди них та, которую безуспешно ищет Наум. Вот как она звучит полностью. - И своим лёгким грассирующим тенорком Жовтис выразительно продекламировал:
Трим счастия искал ползком и тихомолком;
Нашёл - и грудь вперёд, нос вздёрнул, весь иной! -
Кто втёрся в чин лисой,
Тот в чине будет волком.
После чего - величественно удалился.
- Присядьте, Наум, - мягко сказала Татьяна Владимировна. Она снова долго протирала пенсне платочком и отрешённо смотрела на преподавателей, постепенно покидавших кафедру. И когда осталась одна Ксения Сергеевна Курова, подсевшая к нам, Татьяна Владимировна надела пенсне и медленно проговорила:
- Конечно, Александр Лазаревич, как бы это помягче выразиться, немного самонадеян... Но я решительно не понимаю преподавателей, которые чувствуют себя уязвлёнными, когда бывшие студенты в чём-то их превосходят. Ведь это же величайшее счастье, если ученик превосходит учителя. Значит, труд учителя не пропал даром, дело его продолжается. Уж коли сегодня зашла речь о Жуковском, не грех вспомнить, как он подписал свой портрет, подаренный Пушкину: "Победителю-ученику от побеждённого учителя". Вам, Ксения Сергеевна, надлежит подтянуться к уровню вашего друга Александра Лазаревича... В общем, не буду продолжать при Науме... А вам, Наум, я желаю иметь в будущем таких учеников, которые бы вас превзошли. Поверьте, именно в этом - смысл нашей жизни. Вот и Толстой считал, что важно не то место, которое мы занимаем, а то направление, куда мы двигаемся.
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
|