|
Книги и работы Н.Шафер. Второй филфак.
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
- Вы понимаете, - Брусиловский наклонился ко мне и заговорил в пониженном тоне, - ведь гениальность Гончарова в том, что на бытовых примерах он раскрывает порочность действий верховных деятелей, которые хотят добиться изменений в общественной жизни нахрапом и мгновенно. Вы-то человек молодой, многого не знаете, но я хорошо помню, что творилось... Ну - вас ещё на свете не было. А мне, слава Богу, было уже двенадцать лет, и я кое-что понимал. Хотя, если честно, я тоже закружился в вихре, и мне было радостно: увлёкся, так сказать, магистральными задачами...
В процессе беседы я обмолвился, что Татьяна Владимировна Поссе, высоко ценя "Обыкновенную историю", тем не менее согласна с Белинским, который считал, что в конце романа Гончаров допустил художественный просчёт: Александр не мог стать стопроцентным мерзавцем, не тот характер - его надо было показать в эпилоге разочарованным, сломленным, может быть, мизантропом, но не мерзавцем.
- Я незнаком, к сожалению, с Поссе, но знаю, кто она такая и уважаю её, - медленно ответил Брусиловский. - О Белинском уже не говорю - это очень значительная фигура. Но в данном случае, мне кажется, они ошибаются оба. Почему? Ну как вам это объяснить... В художественном творчестве есть такие моменты, когда во имя идеи приходится жертвовать логикой развития характера персонажа. Какую идею Гончаров хотел донести до читателя? Разрушительные методы в быту, в политике, в искусстве кончаются всеобщим цинизмом - даже если эти цели обусловлены благородными задачами, Удалось ли это показать писателю? Безусловно, причём блестяще. Вот по этому результату и надо судить об "Обыкновенной истории".
Здесь я сознательно нарушаю хронологию наших бесед. Дело в том, что подобные беседы перемежались у нас с разбором моих музыкальных опусов, которые я приносил каждый понедельник. Но, как сказал какой-то остряк, "чтобы молоко не убежало, покрепче привяжите корову". О музыкальных "разборках" я поведу речь немного погодя, а теперь хочу досказать историю с Гончаровым. На перечтение "Обломова" Брусиловский дал мне две недели, учитывая, что по объёму он в два раза больше "Обыкновенной истории". При этом присовокупил:
- Убеждён, что кроме "Сна Обломова", который изучается в четвёртом или пятом классе, вы больше ничего не читали. А вот вы внимательно проштудируйте весь роман и ответьте на один-единственный вопрос, на который не ответил даже гениальный Добролюбов: почему обломовщина - это символ российского застоя и деградации общества, а сам Илья Ильич Обломов - милейший и самый симпатичный из всех героев романа? А? Читайте и думайте.
Нет, таких вопросов на практических занятиях Татьяна Владимировна нам не задавала. Конечно, к Илье Ильичу мы относились с сочувствием, цитировали Ольгу Ильинскую ("Ты кроток и нежен, Илья"), но чтобы считать его "самым симпатичным" из всех героев романа... нет, до этого мы не доходили: нашим идеалом был Штольц - ну, разумеется, с известной оговоркой Добролюбова, что это всё же не тот человек, который сумеет на русском языке чётко дать команду "Вперёд!".
Я читал и думал. Отчётливо не помню, что я лепетал через две недели, пытаясь ответить на вопрос Брусиловского, но хорошо помню, что говорил он. А говорил он то, что я не прочитал ни в одном учебнике и ни в одной монографии:
- Вот мы беспрерывно романтизируем Онегина и Печорина. И, кстати, вы со своей оперой тоже оказались в этой компании, не попытались ответить себе самому на вопрос: почему? Почему непременно Печорин - "герой нашего времени", а не, скажем, Обломов? Да-да, Обломов. Ведь Онегин и Печорин - "герои" лишь в ироничном плане: критикуя светское общество, они практически всё время вертятся в нём и не в состоянии избавиться от его предрассудков. В конечном итоге пасуют перед обстоятельствами жизни, сдаются. А Обломов не сдался. Да, не сдался. Он предпочёл остаться лежать на диване и умереть от апоплексического удара, нежели втянуться в суету сует, где верховодили прагматичные буржуа, чьи поступки были обусловлены грубым расчётом и коммерческой выгодой. Конечно, патриархальный быт, который воспитал его, породил в нём лень и апатию. Тут с Добролюбовым и спорить нечего - он прав. Но Добролюбов ни слова не сказал, что из патриархального быта Обломов взял самое ценное - бескорыстие, сердечность чувств, уникальную честность. Он не экспериментировал над чувствами Ольги, как Печорин - над Мэри. Я уже не говорю о том, что никаких ленских и грушницких он не убивал, он просто был неспособен на такое... Впрочем, я не собираюсь давить на вашу психику. Можете продолжать романтизировать и героизировать Печорина. В свои молодые годы я тоже испытал на себе магнетизм его личности.
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
|