|
Наум Шафер. День Брусиловского Последний аккорд
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |
Итак, уже переселившись на рудник Джумба, я где-то в конце октября 1956 года готовился к внеклассному занятию по литературе и перелистывал эту замечательную хрестоматию. И неожиданно застрял на стихах Эминеску. Все стихотворения мне были знакомы но другим изданиям, но сейчас они воспринимались как-то по-новому. "Порочные юноши" стали ассоциироваться с лермонтовской "Думой", а "Свидание", "Доброй ночи" и "Если ночью тополя" - с мелодией моей мазурки из оперы "Печорин". И к концу декабря у меня уже полностью был готов цикл романсов на стихи Михаила Эминеску, к которому я присоединил по памяти текст стихотворения "Я просил у звёзд высоких", отсутствующий в хрестоматии. Ура! Я выполнил ещё одно задание Брусиловского!
В Джумбе, напротив нашего дома, жил с женой продавец продуктового магазина (их имена исчезли из памяти), y которых находилось старенькое пианино, хорошо державшее строй. Поэтому не надо было специально ездить в Самарку, чтобы отделывать клавиры своих произведений. Супруги всегда меня любезно принимали и даже надолго оставляли одного в квартире, отлучаясь по своим делам.
Окончание работы над клавиром в январе 1957 года у меня совпало с эпизодом проявления комической сердечности по отношению к Наташе, о котором, может быть, и не стоит рассказывать, но всё-таки расскажу.
Именно тогда, 18 января 1957 года, около десяти часов вечера, когда я закончил чистовую работу над перепиской вокального цикла, Наташа, лежащая на застеленной кровати, проговорила:
- Нами, у меня, кажется, начинаются роды. Беги скорей за доктором или к соседу, пусть он запряжёт свою лошадь и отвезёт меня в больницу.
- А ты не можешь потерпеть до утра? - с заботливой нежностью ответил я. - Чистовик мною полностью сделан, завтра я его отправлю Брусиловскому, а теперь я тебе пропою все четыре романса.
- Ты соображаешь, что говоришь? Беги скорее к соседу, у меня начались схватки! - вскричала Наташа,
Вот тут-то до меня по-настоящему дошло, что происходит. Я опрометью выбежал на улицу, успев надеть лишь шапку, перебежал заснеженную дорожку и забарабанил в светящееся окно. Hе буду описывать, как сосед ринулся в конюшню, запряг лошадь, подкатил к нашему крыльцу и перевёз нас с Наташей через замёрзшую речку к больнице, угрюмо темневшей на фоне белого снега. Скажу лишь, что после отбытия соседа я решил остаться в больнице до тех пор, пока мне не сообщат о благополучном исходе. И мне это сообщили во втором часу ночи. К Наташе меня, разумеется, не допустили, и я, пытаясь разобраться в своих новых чувствах, отправился домой пешком через ту же ледяную речку. Я шёл и, глядя вверх на звёздное небо, в упоении кричал: "Я отец! Я вдвойне отец! Родилась дочка Лиза, и родились романсы на стихи Эминеску! Евгений Григорьевич, спасибо за подсказку! Действительно произошли одновременно два замечательных события. Но умоляю вас, не заставляйте меня писать другую мазурку. Не хочу. Я полюбил её. Ну пусть она существует в двух версиях - вокальной и инструментальной. Она, правда, не соответствует кавказскому колориту. Но ведь в любой опере господствует поэтическая условность. Пусть на Кавказе у княгини Лиговской звучит румынская музыка! Это придает экзотичность бальному действию. Вот так я и напишу Вам завтра в прилагаемом письме".
Остаётся добавить, что я чудом дошёл невредимым до дома. Ведь в речке было много прорубей для любителей рыбной ловли, а я ни в одну из них сдуру не угодил.
Вернувшись домой, я сразу же улёгся спать, а утром проснулся с ощущением, как говорится, "печаль легка". Я понял, что не напишу никакого письма и ноты не отправлю. И когда через несколько дней Наташа вернулась домой с нашим младенцем и спросила: "Ну как ты тут жил без меня? Отправил ли ноты Брусиловскому?", - я ответил:
- А зачем отправлять? Ведь он получит их не из Уральской консерватории, а из истощённого рудника Джумба, откуда драпают не только инженеры, но и рядовые рабочие.
... После этого прошло - страшно сказать! - почти двенадцать лет. Мы с Наташей пережили ещё одну дорогую пору - целинную эпопею. Я стал кандидатом филологических наук, защитив диссертацию "Романы Бруно Ясенского". Начал собирать материалы для докторской диссертации "Русская оппозиционная поэзия за сто лет" с подзаголовком "От Николая Некрасова до Евгения Евтушенко". Увлёкся педагогической деятельностью в Целиноградском педагогическом институте, сделав своей главной специальностью курс "Русская литература XIX века". При этом не прекращал сочинять музыку, коллекционировать пластинки, книги, периодические издания и попутно вести "Кружок любителей музыки" на филологическом факультете. Казалось, связь с Брусиловским потеряна навсегда, хотя он постоянно жил в моём сердце.
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |
|