|
Наум Шафер. День Брусиловского Через все испытания – с Брусиловским!
Но возвращаюсь к первым дням моего выхода на свободу. Слетав в Томск и повидавшись в Владимиром Ивановичем Ермаковым, я возвратился в Павлодар и, не успев еще распаковаться, сразу же заявил Наташе:
- А завтра я пойду заказывать билет на самолёт в Алма-Ату.
- С ума сошёл! - отреагировала моя жена. - Ну хоть отдохнул бы недельку, побыл бы со мной и дочерью.
- Нет! - категорически ответил я. - Мне в первую очередь надо разобраться с Бруно. Мне необходимо увидеть движение его лица, полюбоваться его жестикуляцией в моменты новых сентенций.
Однако, прибыв в Алма-Ату, я ничего ожидаемого не увидел. Бруно был мрачен и немногословен. Он, в сущности, находился в своей квартире один: его жена Майя, тяжело заболев, лежала в больнице, а малолетняя дочь Вика почему-то не попадалась на глаза. Два-три дня, занимаясь своими делами в Алма-Ате, я приходил к Бруно лишь вечером, чтобы переночевать, и опять-таки не помню, обсуждали ли мы с ним моё положение или нет. Мрачное состояние моего друга я объяснял себе психологическими последствиями от его дневной напряженной работы в научной библиотеке Академии наук (он там систематически выполнял переводы с немецкого и английского) и от беспокойства за судьбу жены.
Были у меня и ещё кратковременные приезды в Алма-Ату с непременной ночёвкой у Бруно. Но заставал своего друга по-прежнему в мрачном состоянии, хотя Майя благополучно выздоровела. И если он о чём-то спрашивал меня, то только о том, удалось ли мне вернуться к прерванной вузовской деятельности. Услышав, что я по-прежнему отсиживаюсь в вечерней школе, он загадочно произносил "Мда-а" и переходил к другой теме. Однако в письмах ко мне и Наташе в Павлодар Бруно был достаточно любезен и вроде бы убедительно благосклонным к нам обоим. Мало того, в одном из своих писем он неожиданно заблистал в прежнем ореоле аналитика и обличителя современных нравов. Привожу это письмо, в котором интуитивно предсказан моральный распад нашего общества за полтора десятилетия до гибели Советского Союза:
"20 ноября 1975 г.
Дорогие Наум и Наташа!
Было настоящим сюрпризом получить твоё письмо, Наташа. Хотел сперва подождать письма от Наума и ответить сразу, но негоже заставлять ждать даму, тем более, что "гора" долго собирается с силами. Если бы не странная, выпадающая из общего контекста концовка твоего письма, у меня не было бы какого-то смутного чувства беспокойства за вас. Вы очень нужны друг другу - это, надеюсь, вы хорошо понимаете, а что у двух личностей могут и должны порой возникать расхождения во взглядах по тому или иному вопросу - это естественно. "В споре рождается истина", если она вообще рождается. Ты делаешь очень нужное дело; конечно, возникает вопрос: "А какова же отдача?" Если энная часть твоих учеников выйдет из стен школы порядочными людьми, имеющими понятие о существовании не только материальных ценностей, но и духовных, то ты можешь испытывать чувство морального удовлетворения, чувство выполненного долга. В наш век научно-технического прогресса, когда знания и опыт людей, в основном, направлены на освоение богатств Земли, на рост экономики и повышение материального благосостояния, растёт фетишизация материального и, как неизбежное следствие, потребительство. Вот одна из бед нашего времени - потребительство! Деньги, деньги и еще раз деньги! Гарнитуры, ковры и паласы! Книжные шкафы и подписные издания для этих шкафов (мы не хуже других!)! И в результате - болото мещанства, если нет у человека духовных ценностей, нет шкалы этих ценностей.
Достаток - прекрасная вещь. И дай Бог, чтобы все люди на Земле жили хотя бы в относительном достатке, но при одном условии: он не должен стать самоцелью, а лишь возможностью для умственного, духовного и нравственного совершенствования. Материальное не должно довлеть над духовным, нравственным и наоборот; они должны находиться в диалектическом единстве.
Чего следует избегать тебе, Наташа, как преподавателю литературы (или учителю словесности, как говорили в прошлом веке) - это экзальтации, идеализации тех или иных героев и их идеалов. Для многих это безвредно, потому что до них это просто не доходит, но почти в каждом классе найдётся один или несколько учеников с повышенной восприимчивостью, с повышенным чувством нравственной ответственности. После твоих уроков, после школы они ежедневно сталкиваются и будут сталкиваться с реальной жизнью, и тут экзальтация - враг. Она искажает правильное восприятие реального, толкает на ложные выводы и поступки. Научить детей разбираться в сложностях реальной, а не выдуманной жизни - вот твоя основная задача, на мой взгляд. А литература и идеалы должны служить лишь хорошим подспорьем для этого.
|