И.Дунаевский, Л.Райнль. Почтовый роман.

Переписка И.О.Дунаевского и Л.С.Райнль. 1950 год.

Второе. Я на пороге, возможно, больших перемен в моей жизни. У меня появился новый друг, который полушутя, полусерьезно все время предлагает мне стать его женой. Я не знаю, как поступить. С одной стороны, тяжело жить одинокой и не совсем старой женщине, с другой - страшный пример моих прошлых разочарований. Те же противоречия и в моем новом друге. Главное - я не верю в него. Он из интеллигентной семьи, по образованию юрист, неудачник, как и я, одних со мной лет, интересен,- любит и глубоко чувствует музыку и т. п. Его недостатки: любит выпить, прихвастнуть, избалован женщинами. Не могу заставить себя верить ему, хотя он сейчас со мной довольно прост. И вообще в нем странное сочетание изысканного с вульгарным. Не знаю, как мы встретимся после моей поездки, но хочется знать Ваше мнение и Ваш совет (до встречи). Он настойчив, и я иногда боюсь его.

Вот о чем я хотела говорить с Вами при встрече. В письме и половины не передашь того, что чувствуешь. Но я верю в Вас и знаю, что Вы поможете мне разобраться в этом лабиринте. Я жду Вашего письма с большим нетерпением и тревогой. Только не посылайте его "авиа", пошлите лучше заказным или простым.

Как все в мире неустойчиво и неверно! Только наша чудесная дружба неизменна!

Люблю Вас и нежно целую.

Ваша Людмила

Старая Руза, 26/IX-1950 г.

Милый мой друг! Я пишу Вам из Дома творчества Союза композиторов в Старой Рузе, находящейся в 100 км от Москвы, куда я стал частенько удирать для работы. Здесь чудесно, и работа превосходно спорится.

Передо мной специально взятые из Москвы Ваши письма: одно от 25 апреля из Бобровки, одно от 3 июня, открытка от 26 июня из Ленинграда, письмо от 2 июля из Ленинграда. Дальше - молчание. Теперь я хочу объяснить Вам, что произошло. После получения Вашей открытки я написал Вам в Ленинград. На это письмо Вы ответили мне письмом от 2-го июля, в котором обратились с просьбой выручить Вас из стесненного положения. Но бросили простое письмо в ящик только 4-го, а я его получил только 7-го (почтовые штемпели свидетельствуют об этом).

B письме Вы предупреждали, что 7-го вечером уезжаете домой. Таким образом, я был совершенно лишен возможности выполнить Вашу просьбу, к чему был готов с полной душой и радостью Вам служить. Но так как Вы не знали, что Ваше письмо таким роковым образом поздно до меня дошло, то Вы могли подумать бог знает что. Судя по тому, что я потом от Вас ничего не получил, могу заключить, что Вы на меня обиделись. Я долго собирался написать Вам, но за работой, очень усиливавшейся в связи с тем, что решил ехать на юг в августе, я так и не осуществил своего намерения, а Вы тоже не написали мне хотя бы обидчивого письма. И вот сейчас в тиши Старой Рузы я хочу Вам написать.

Может быть, Вы и не помните уже содержания Вашего большого и грустного письма от 25 апреля. И, может быть, многое уже изменила жизнь в Ваших мыслях и настроениях (дай бог!). Но в этом письме, наряду с описанием всех тяжестей жизни, есть одно место, невольно перекликающееся с рассказом о Вашей новой встрече с человеком, предлагающим Вам стать его женой. Немногим более двух месяцев отделяют эти два письма: одно из Бобровки, другое из Ленинграда. В первом Вы пишете о страшном разочаровании в человеке, прикинувшимся Вашим другом и оказавшимся жуликом. Во втором Вы робко хватаетесь за "новое", со всем открытым сердцем пытаясь найти в себе надежду на то, что "это" может оказаться настоящим и хорошим. Я не смог дать Вам совет тогда же, так как глупому случаю угодно было помешать этому, а сами Вы исчезли и не подаете голоса. Я теперь вообще не знаю, уместен ли мой совет или вообще разговор на эту тему. Возможно, что он теперь не требуется. Возможно, что этот друг уже с Вами, а возможно, что Вы претерпели новое разочарование. Но я все же хотел бы Вам кое-что сказать. Красной нитью по всей Вашей молодой жизни проходит безотчетная вера в людей, вера, так зло попираемая этими людьми. Красной нитью проходит Ваше стремление к счастью, к человеческим гармоническим отношениям, - стремление, которое не понимается, опрокидывается Вашим неумением смотреть в дно человеческих сердец, Вашим неумением подбирать для своей большой и оптимистической (в сущности) житейской фантазии таких хороших партнеров, которые эту фантазию, эту мечту могли бы свято хранить, лелеять и претворять ее в жизни. Я уже давно писал, как много Вы страдаете от того, что наделяете людей, свойствами, которые Вам бы хотелось в них видеть, но которых на самом деле у них и в помине нет. Вы жестоко падали в жизни из-за этого, а нет ничего удивительного в том, что теперь, испив в достаточном количестве чашу горечи и разочарований, но сохранив в себе еще капельки светлой надежды на человека, Вы в каждом "новом" эпизоде хотите видеть в целях собственного облегчения что-то хорошее и радостное. Это так понятно и так объяснимо, что рука не поворачивается призывать Вас к аскетической осторожности и сдержанности. Так изнывающий от жажды человек припадает к грязной луже жадными губами и пьет мутную воду. Попробуйте ему сказать, что в воде масса бактерий, что можно заболеть холерой, дизентерией. Разве он Вас послушает в этот момент? В свое время, будучи веселой, радостной, бодрой и верящей в жизнь девушкой, Вы плевали на возможность неудач и разочарований, лишь бы идти навстречу своим желаниям. Теперь Ваша жадность надломилась, в Вашу жизнь редко заглядывает солнце, Вы сгибаетесь под тяжестью жизни, обязанностей и т. д. Вы стремитесь хотя бы к маленькому проблеску в этом мраке и каждый лучик принимаете или готовы принять за бурное сияние. Это тоже понятно, и тут тоже мысль не поворачивается сказать Вам: "Не надо!"

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку
на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter