|
Михаил Булгаков. Оперные либретто. Н.Шафер. Петр Великий (комментарии к либретто)
Однако обратим сейчас внимание на более существенный момент в романе Мережковского "Петр и Алексей" и посмотрим, как он серьёзно трансформируется в либретто Булгакова. Начало второй главы из четвёртой книги - "Наводнение" - носит сугубо информативный характер, без всякого тенденциозного подтекста:
"Петр заболел. Простудился во время наводнения, когда, вытаскивая из подвалов имущество бедных, стоял по пояс в воде. Сперва не обращал внимания на болезнь, перемогался на ногах, но 15 ноября слёг, и лейб-медик Блюментрост объявил, что жизнь царя в опасности"17.
Петр после этого выздоравливает, а потом принимает участие в пытке сына. Мережковский об этом рассказывает с подчёркнутой будничностью.
Не то у Булгакова. Фраза "вытаскивая из подвалов имущество бедных, стоял по пояс в воде" приобретает у него высокий идейный смысл и трансформируется в самостоятельную седьмую картину "Осенняя ночь. Буря в Финском заливе". Волны захлёстывают накренившийся бот с солдатами. Солдаты борются с волнами, но иссякают их последние силы. Либреттист не скупится на жалобные реплики типа "За что погибает солдат?", "Нам в пучине морской погибать!" и т.п. Возможно, вкус в чём-то изменил писателю, а скорее всего он намеренно создал мелодраматическую ситуацию, чтобы ответные возгласы Петра, спешащего на помощь, более эмоционально воздействовали на будущих слушателей оперы: "Слышим, слышим мы вас! К вам на помощь корабль приплывает! Не робейте, солдаты, держитесь! Я на помощь иду, я на помощь иду!" Далее авторская ремарка поясняет, что Петр выбрасывается из шлюпки и, стоя по горло в воде, спасает тонущих солдат. А следующая картина, восьмая, - смерть Петра. В результате подобного "монтажа" получилось, что царь, спасая солдат, умирает от простуды, то есть приносит себя в жертву народу.
Фальшивые монархические интонации? Сентиментальная легенда о смерти народного царя? Ничего подобного! Это - моральный девиз Булгакова: не народ для правителя, а правитель для народа. Это - подсознательный (или вполне сознательный!) вызов Сталину, которому приносились жертвы во имя торжества мифического социализма. На такой вызов Толстой, к сожалению, оказался не способен.
Характер данного комментария не предусматривает анализа отдельных страниц великого романа А.Н.Толстого "Петр Первый". Здесь преимущественно шла речь о двух разных писателях, создавших драматические произведения на одну и ту же тему - причём в одном и том же году. А год был - 1937-ой... * * *
Работая над либретто, Булгаков кропотливо изучал различные исторические документы. Он составил "синхронистические таблицы" на Петра, Екатерину, Алексея и других действующих лиц. Уже первая редакция либретто представляет определённый интерес не только для исследователей, но и для читателей: в ней более мягко обрисована личность Алексея и его сторонников. Это свидетельствует о том, что Булгаков в процессе работы постоянно проверял себя вопросом: в чём суть истинных противоречий петровской эпохи?
С чисто технической стороны, драматург не совсем точно уяснил для себя, какие монологи и сцены следует оформлять "столбиком", как стихи. Поэтому строфика двух редакций во многом не совпадает.
Есть и другие различия - существенные и несущественные. Сцена Петра и Меншикова на корабельной верфи забавно "осложняется" присутствием иностранца: когда царь пытается расправиться со своим любимцем, иностранец, перепугавшись, срывается с лесов и падает в воду. Алексей, перед решительным разговором с Петром, заручается поддержкой Екатерины - таким образом, тема заступничества возникает уже во второй картине. В монологе Алексея "Афрося, верь мне" (третья картина) неожиданно прорываются интонации из оперы А.Г.Рубинштейна "Демон": "Когда же стану я царём, и ты царицей станешь, подруга ты моя!" (Сравним с лермонтовскими стихами: "И будешь ты царицей мира, подруга первая моя").
В первой черновой редакции есть картина, целиком отсутствующая в окончательном варианте либретто. В ней изображена дипломатическая миссия графа Петра Андреевича Толстого, который прибыл в Неаполь, чтобы с помощью Ефросиньи обманным путём склонить царевича Алексея вернуться в Россию. Приводим полностью эту картину, напечатанную с сокращениями в 49-ом выпуске "Записок отдела рукописей" Государственной публичной библиотеки имени В.И.Ленина18.
|