Наум Шафер. День Брусиловского

Великое преображение Еркегали Рахмадиева

С точки зрения Рахмадиева, советские правители отлично понимали, что музыкальное искусство обладает силой непосредственного и комплексного влияния на человека. Поэтому в годы Великой Отечественной войны, несмотря на лимитность государственных средств, они всячески поощряли деятельность и тех композиторов, которые в данных тяжких условиях трудились даже не в области военной тематики. Ну а теперь?

"Теперь,- со скорбью констатирует Рахмадиев всего лишь пять лет спустя после свержения советской власти,- нам ничего никто не заказывает. Хорошо ли это или плохо? Воля наша свободна, время мирное, а произведений нет и нет на них спроса. А как, например, родилась опера "Абай"? В 1942 году, в самый разгар войны, когда перед страной стоял глобальный вопрос - защита Отечества, тогда, казалось бы, ни до оперы, ни до балета, руководители республики считали, что муза не должна молчать, и решили помочь культуре, нашли такую возможность. Они обратились к писателю М.Ауэзову, композиторам А.Жубанову и Л.Хамиди создать оперу "Абай". Больше того, создали все условия для творчества - поселили их в санаторий "Аксай", чтобы ничто не отвлекало от работы, чуть ли не заперли их...".

Посмотрел бы я на нынешнего спонсора, который запер бы композитора в санаторий, чтобы он сумел себя реализовать и выразить во имя государственных интересов! Если бы спонсор такое и сделал, то он исходил бы прежде всего из своих личных интересов или, в лучшем случае, из уважения к какой-то конкретной персоне, нуждающейся в помощи. В нынешние времена государственный заказ творцу, заказ, который бы имел общенациональное значение и был бы по достоинству оценён и оплачен – это несбыточная мечта многих талантливых деятелей искусств.

"Я бы сегодня очень хотел получить такой заказ, - продолжает Рахмадиев, - когда можно спокойно творить, зная, что твой труд нужен, что созданное сегодня, завтра получит эфир, будет звучать с телеэкрана, с эстрады концертных залов, со сцены оперного театра. Сколько было бы сделано нашими композиторами?! Ведь сейчас никто из молодых, ни один из среднего поколения ни над чем не работает. Это же – один шаг к творческой деградации. Сегодняшняя невостребованность – вот настоящее "сковывание" воли, творческой мысли и вдохновения. Композиторы тратят себя на клиповую музыку, рекламирующую зубную щётку, шампунь и т.п. по заказу бизнесменов: надо же содержать семью и оплачивать квартиру…О своём же имидже, о высоком вдохновенном слове "композитор" – нет и речи".

Здесь невольно напрашивается сравнение. К 1937-ому "репрессивному" году за 20 лет после революции в Советском Союзе была создана великая литература, великая музыка, великое кино, великое театральное искусство, великая живопись… А что великого было создано за двадцать пять лет после трагической гибели ССР во всех бывших, ныне "независимых" республиках? Ни одного великого романа! Ни одной великой оперы! Ни одного великого театрального спектакля! Ни одного великого живописного полотна! Наконец, ни одной великой массовой песни, которая стала бы народным достоянием и распевалась бы во всех уголках бывшей территории СССР! Сплошная деградация… По выражению Ермека Турсунова, наступила "эра посредственности", лишённая нравственного и культурного облика, и Еркегали Рахмадиев с горечью всё это переносит на свою творческую судьбу:

"Скажу о себе. Из того поколения, кто много творил, остался, пожалуй, я один. За два последних года я написал более 30-ти песен, но я не могу организовать концерт - все требуют денег, спонсоров. А разве я не заслужил уважения за всё, что сделал для казахской музыкальной культуры, хотя бы одного концерта? Всё забыто...".

Далее Рахмадиев соотносит свою судьбу с жизнью и творчеством первого классика казахской профессиональной музыки:

"О Брусиловском тоже. Пятнадцать лет прошло как не стало родоначальника всей музыкальной культуры Казахстана, всего музыкального образования, основоположника всех новых жанров - и за все эти годы не нашлось человека, кто спросил бы, почему нет мемориальной доски на доме, где жил Брусиловский, а прожил в Алматы он 37 лет и как жил!"

Здесь необходимо небольшое уточнение. Впоследствии мемориальная доска всё же появилась. Но попробуйте заметить её! Белая доска почти полностью сливается с белой краской дома, где по идее должен был, расположиться музей Брусиловского. Но какой там музей! В доме расположилось непонятное заведение, не имеющее никакого отношения к музыке. Зато создан другой музей – Музей Тулебаева, за которого Брусиловский написал оперу "Биржам и Сара". Какова оказалась политика властей? И стоит ли в разговор о музыке вмешивать политику? Стоит. Ибо давно уже сказано неким мудрецом, что равнодушие к политике означает равнодушие к родной стране и её культуре. Поэтому Рахмадиев продолжает приводить факты с явным политическим подтекстом:

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку
на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter