Наум Шафер. День Брусиловского

Педагогическая практика и... роковой разрыв

А педагогическая практика в школе приближалась к своему завершению. На конец недели (в пятницу или в субботу) был запланирован мой открытый урок в 10-ом классе "Образы врагов в романе Фадеева "Молодая гвардия"". Вот пишу сейчас об этом и сам удивляюсь. Кто сегодня поверит, что уроки по литературе велись в советских школах шесть (!) раз в неделю? То есть почти каждый день... Почему "почти"? Да потому что один раз в неделю уроки бывали сдвоенными с расчётом на возможное классное сочинение. Но в итоге всё равно получалось шесть, при одном "свободном" дне.

Обзорные темы были в те времена редкостью, уж коли изучалось художественное произведение, то на протяжении многих уроков, чтобы учащиеся успели прочитать дома текст оригинала, а не рыскали бы по Интернету, разыскивая различные "трактовки" и "дайджесты". И слава Богу, что мы тогда и слова такого не слышали - "Интернет". Ученики и студенты были надёжно защищены от хлынувшего впоследствии бескультурья, порождённого техническим прогрессом.

Сейчас мне трудно установить, сколько уроков уделялось роману "Молодая гвардия". Но если прилежно штудировалась история создания романа на фоне краснодонских событий, затем тщательно анализировались образы молодогвардейцев и отдельно образы коммунистов (во второй редакции), а изображение врагов выделялось в отдельную тему, как, впрочем, и художественное своеобразие романа, - то, думаю, изучение фадеевского творения растянулось не менее, чем на восемь-десять уроков. Фантастика! В нынешние времена даже на такую грандиозную эпопею, как: "Война и мир", даётся в два раза меньше часов. Я уже не говорю о том, что стараниями либералов и лже-демократов роман "Молодая гвардия" вообще исключён из школьных и вузовских программ, и это, с моей точки зрения, является государственным преступлением, поскольку у молодёжи отняли великое патриотическое произведение огромной воспитательной силы. Говоря об этом, я имею в виду первую редакцию романа, подвергшуюся суровой партийной критике за то, что молодогвардейцы действуют против немецких фашистов самостоятельно, без чуткого руководства со стороны коммунистов. Но, как потом справедливо отметил Константин Симонов, преимущество первой редакции как раз-то и состояло в том, что молодые комсомольцы не нуждались в поводырях: партия воспитала их в таком ракурсе, что они научились принимать самостоятельные решения в самых опасных ситуациях. Да это же гораздо ценнее, чем постоянно ждать подсказок от нянек... Но бедный Фадеев, предполагая, что критика исходит от самого Сталина, потратил несколько лет жизни на ухудшение своего романа, вместо того чтобы завершить эпопею "Последний из Удэге", которая так и осталась незаконченной.

Итак, тема моего урока - "Образы врагов". Возможно, сейчас мне не следовало бы отвлечься от "темы Брусиловского". Но проведённый классный урок имеет прямое отношение к истории моего разрыва с великим Учителем, поэтому опишу его с теми подробностями, которые запомнились.

Предварительно я заново пересмотрел обе редакции романа и тщательно изучил страницы, на которых были запечатлены немецкие фашисты и русские предатели. Естественно, главное внимание было мной уделено генералу Венцелю, за культурной внешностью которого скрывался стопроцентный циник, и эсэсовцу Фенбонгу, который ничем не прикрывал своё хамство и палаческие повадки. О предателях Фомине и Стеценко я рассказывал ученикам особо, причислив к ним двух девиц - Вырикову и Лядскую. Откуда я мог тогда знать, что в период хрущевской "оттепели" будут обнародованы документы, в значительной степени реабилитирующие этих девиц? Да что Вырикова и Лядская! Мы тогда не имели представления о главном просчёте Фадеева, который, к сожалению, иногда работал с фальсифицированными документами, не догадываясь об их поддельности. Ведь, как потом выяснилось, истинным организатором инициативной группы "Молодая гвардия" был не обаятельный Олег Кошевой, а мужественный Виктор Третьякевич, который долгие годы фигурировал в различных документах и в прессе как изменник и предатель. И здесь невозможно обойти один важный момент в романе Фадеева. Все молодогвардейцы изображены под своими подлинными именами. И лишь один Третьякевич получил фамилию Стахович. Чуткое сердце писателя уловило фальшь в подброшенных ему бумагах, и он не посмел опозорить подлинного героя в угоду изгибам и зигзагам конъюнктуры. В романе получился обобщённый тип малодушного предателя под вымышленной фамилией.

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку
на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter