|
Биография Юрий Поминов. Дом Шафера
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |
На концерте прозвучали произведения на стихи Лермонтова, Евтушенко, Долматовского, Лебедева-Кумача, Эминеску, Квитко и других авторов. При этом "Колыбельная" на стихи Джамбула была написана более полувека назад, а "Предчувствие осени" совсем недавно...
Исполнителями песен и романсов стали солисты филармонии Астаны -заслуженная артистка Казахстана Гульнар Хамзина и Дина Камиденова, Станислав Козлов, пианистка Гульзада Хусаинова.
А накануне такой же концерт, по инициативе Людмилы Топорковой, при аншлаге состоялся в Астане.
Сто "черных очей" и полмиллиона карточек
Каким образом Наум Григорьевич умудряется управляться со своим огромным "музыкальным хозяйством"? Очень просто. "Адреса" очень многих пластинок он знает на память. А на разного рода непредвиденные случаи у него есть специальная картотека. Отыскать с ее помощью любую нужную пластинку для него не составляет никакого труда. Однажды мы с товарищем были в гостях у Наума Григорьевича и Натальи Михайловны, и я, по настоянию хозяина, ("Называйте что хотите - это наверняка у меня отыщется!") "заказал" русскую народную песню "На улице дождик". И еще одну мелодию, песню "Называют меня некрасивою", которую пели мои родители... Обе вещи были найдены мгновенно, и мы их тут же прослушали. Мой спутник захотел услышать романс "Только раз бывает в жизни встреча". "С этим сложнее улыбнулся Шафер, - вы в каком исполнении предпочитаете?" Оказалось, в коллекции два с лишним десятка вариантов исполнения этого романса. Но это не рекорд: "Очи черные" представлены в коллекции почти сотней вариантов исполнения. И вот в таких и некоторых других "сложных" случаях без картотеки никак не обойтись. В ней пятьсот тысяч карточек. Это никакая не ошибка: в его картотеке действительно полмиллиона карточек. Немыслимо огромное количество. Можете посчитать сами объем проделанной работы: даже если заполнять каждый день (без праздников и выходных) по сто карточек, то на это потребуется около четырнадцати лет. А он все это делал сам, без чьей либо помощи.
Почему пластинок двадцать тысяч, а карточек полмиллиона? Все очень просто. Во-первых, на некоторых пластинках может быть до десяти произведений, а во-вторых, на одну пластинку чаще всего приходится заводить сразу несколько карточек: по композиторам, исполнителям.
Что имеем - сохраним!
Как-то у них в гостях оказалась давняя знакомая. Пожилая, не очень хорошо видящая, она подслеповато прищурилась и спросила: "А вы что, так при библиотеке и живете? Квартиру вам так и не дали?"
Простим ей свойственную возрасту рассеянность. Наверное, в ее памяти просто отпечатался тот факт, что когда-то в их жизни было и такое... Хотя подобный вопрос вполне мог задать любой другой человек, попавший к ним впервые. Все свободное пространство от пола до потолка в их квартире занимали стеллажи с пластинками и книгами. Самим хозяевам здесь почти не оставалось жизненного пространства. Как-то случилась маленькая неприятность - часть стеллажей с книгами обрушилась. Хорошо, что хозяина в этот момент не оказалось рядом - он вполне мог быть погребен под ними. Книги уже нигде не помещались, и хозяева стали их понемногу раздавать...
Еще сложнее ситуация была с пластинками: они должны храниться только на стеллажах, в положении стоя. Но места не хватало, и часть их давно лежала, если можно так выразиться, и в тесноте, и в обиде... Лет десять назад Шафер заходил к министру культуры Казахстана, завел было речь о судьбе коллекции, но тот лишь развел руками: "Нет денег". А теперь и подавно... Между тем никаких денег Наум Григорьевич не требовал (хотя и они бы не помешали) - речь идет о сохранении уникальной музыкальной сокровищницы в принципе. Иные власть предержащие персоны на этот счет высказывались примерно так: "Ну, заберем мы ее, а что потом с ней делать?" Но задача как раз и состояла в том, чтобы сохранить это, без всяких оговорок, национальное достояние. А уж в том, что применение десяткам разделов коллекции найдется, нет никакого сомнения.
Уже отыскивалась немало желающих приобрести раритетный фонд: москвичи с охотой взяли бы пластинки Дунаевского, Израиль давно интересовался частью коллекции, представляющей еврейскую музыкальную культуру, местный музей имени Бухар-жырау выразил готовность забрать произведения казахского народного творчества и отечественных композиторов... Государственный музей Глинки из Москвы "заявил" список из почти 300 записей, которых у него нет, а у Шафера он есть... Находились коллекционеры, готовые заплатить немалые деньги, лишь бы заполучить какие-то шаферовские пластинки. Клара Эльберт, директор Русской библиотеки в Иерусалиме, предлагала пять тысяч долларов - сумму, немыслимую для всегда живущей сверхскромно семьи. Но Шаферу нужно было совсем другое: оставить потомкам в наследство коллекцию в целости и сохранности целиком. Да и сам он без нее не смог бы жить, потому что она давно стала частью его самого.
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |
|