И.Дунаевский, Л.Райнль. Почтовый роман.

Переписка И.О.Дунаевского и Л.С.Райнль. 1951 год.

И я сегодня с болью в душе должен сознаться, что Вы обогнали меня в Вашей светлой дружбе, что Вы лучше, тоньше меня. Когда-то я тянул Вас "на цугундер" дружбы, тянул за волосы, чувствуя иногда Ваше сопротивление, Ваше недоумение перед этим активным вторжением в Вашу жизнь. Теперь я знаю, как жаждете Вы этого вторжения, как дороги Вам знаки внимания и как они Вам нужны. А я забываю Вам послать даже обещанные ноты.

Пару лет тому назад, во время нашей московской встречи, я думал о том, что Вы не затронули моих мужских чувств и что этот факт может стать принципиальной причиной охлаждения моих отношений. Я опирался в своих рассуждениях на тот закон (кем он издан?), что между м[ужчиной] и ж[енщиной] даже в дружбе должны быть элементы физического взаимодействия, пусть даже внешне и не реализуемого. Я очень ошибся. И все дальнейшее свидетельствует о том, что очень хорошо, что в нашей встрече не было этих элементов и что наша дружба уже давно, после некоторой заминки, пришла к еще большему укреплению.

Из всего того, что я пишу, надлежит сделать выводы не только мне, но и Вам. Вам нужно проще подходить ко мне. Вам нужно знать, что я Ваш друг не только в письмах, но и в обыкновенной жизни. Пусть "надзвездные" дали не заслоняют потребностей этой жизни и пусть иногда рыцарство чувств не мешает "опускаться" до самых насущных необходимостей, которые можно очень скоро и очень просто урегулировать, чтобы они, как говорится, не болтались под ногами.

Вот и все, мой друг! Знаю, что Вас всегда огорчает моя крайняя неразговорчивость о себе и своих делах, но ничего с собой поделать не могу. О себе всегда приходится писать скупо, так как об этом можно писать и очень много, и очень мало. Я предпочитаю второе.

"Клоун", который в окончательном] варианте называется "Сын клоуна", идет в Москве с большим успехом и готовится во многих театрах на периферии. Скоро начну работать над новым фильмом Пырьева "Одна семья"⁶¹. А пока занимаюсь концертами и ничего не пишу.

Вот и все! Очень жду Вашего письма и прошу учесть, что до 12-го марта я в Москве, а потом уеду в Киев и Днепропетровск. За это время я очень хочу и постараюсь выполнить все свои нотные обещания.

Крепко целую Вас.

Ваш И. Д.

P. S. Напишите мне, что это за нелепая новость, о которой Вы упоминаете в своем последнем письме? Расскажите мне ее.

6/III-51 г.

Мой дорогой друг!

Благодарю Вас за радость, которую Вы доставили мне своим письмом и фото. И еще более благодарю за те радости, которые Вы доставите мне в будущем (по примеру детей, чествовавших Вас на Вашем юбилее). Таким образом, у меня уже пять Ваших фотокарточек, напоминающих мне различные времена наших взаимоотношений. И я помню мельчайшие подробности, сопровождавшие получение каждой из них. Ага! Вы этим похвастать не можете!

Я пишу Вам сейчас только потому, что боюсь Вашего скорого отъезда из Москвы. Не получите моего письма и будете думать бог знает что обо мне. А у меня очень важное основание не писать: опять болен Ежик, и я даже не знаю, что мне с ним делать. Он уже вторую неделю жалуется на ушко ("мышка укусила"). Боль то проходит, то опять возвращается, и я перехожу от надежды к отчаянию - и наоборот. Доктора-специалиста по уху у нас нет, а везти Ежика зимой на целый день в город - опасная и затруднительная перспектива.

Мне иногда просто стыдно писать Вам о своих злоключениях - все бесконечные жалобы на Судьбу. Не знаю, может быть, у меня слишком тонкая кожа и я слишком сильно реагирую на ее удары. [...] Раньше жизнь моя была иной и письма также были иными, не правда ли? А сейчас непрерывная боязнь за жизнь маленького, беспомощного, дорогого существа. А он у меня, мой Ежик, очень слабенький, бесконечно болеет, как будто все силы природы ополчились на то, чтобы забрать его у меня. В январе он еще раз болел воспалением легких, и это помешало мне отправить Вам поздравительное письмо. Радостного я ничего не могла написать, а огорчать Вас мне не хотелось.

Я чувствую, что в следующем Вашем письме мне крепко от Вас достанется, но ничего не могу поделать - да, мне неприятно и стыдно писать Вам о своих горестях.

Но за последнее время были и светлые моменты в моей жизни. Я совершенно случайно и негаданно отыскала свою подругу детских лет, которая близка мне, как сестра. Раньше мои многочисленные поиски ничего не давали, и мне казалось, что мы уже никогда не встретимся. И это было страшно. Много хорошего и плохого связывало нас, и такая привязанность была сильнее многих родственных уз - это было родством душ. Сейчас я нашла Ольгу, она стала врачом, вышла замуж, имеет сына - тоже Сережу, живет в Ростове. Это хорошее предзнаменование! Я верю, что в своей привязанности ко мне Ольга способна к самопожертвованию.

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку
на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter