|
И.Дунаевский, Л.Райнль. Почтовый роман. Н.Шафер. История одной платонической любви
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |
Вернемся, однако, к письмам композитора. Часть его эпистолярного наследия вошла в сборник "И.О. Дунаевский" (М., 1961) и в однотомник избранных писем (Л., 1971). В различных периодических изданиях продолжают появляться фрагменты новонайденных писем. И все же огромное количество писем еще не собрано и не издано. А ведь среди них есть и такие, которые представляют собой обширные и своеобразные трактаты о миссии искусства, об актуальных проблемах в музыке и литературе, о любви, о гражданском мужестве... Любопытно отметить, что, за немногими исключениями, Дунаевский переписывался преимущественно с женщинами (восемьдесят процентов всех адресатов!). Чем же объяснить, что композитору было интересней переписываться с женщинами, нежели с мужчинами?
В свое время В.В. Стасов, пытаясь выяснить, почему М.И. Глинка предпочитал женское общество мужскому, пришел к выводу, что "для такой натуры, как Глинка, склонной ко всему поэтическому, пламенному, страстному [...], всего благоприятнее близость женских натур"1. Вероятно, это в известной мере объясняет ситуацию и с Дунаевским. Конечно, у него было немало преданных друзей среди мужчин, но переписка с ними носила, как правило, или деловой, или шуточный характер. И лишь перед женщинами композитор с неистощимой щедростью раскрывал глубокие тайники своей души.
Без переписки (увы, уже не играющей такую роль в нашем обществе, как прежде) Дунаевский не мыслил своей жизни, и подчас случайное письмо, полученное от кого-то, могло стать как бы отправной точкой для нового творческого импульса. Но пустой переписки композитор не терпел. В каждом письме он искал прежде всего содержательность. "Я не понимаю, к чему тратить время на письма, - писал он своей корреспондентке из Николаева А.Л. Перской, - если люди в самом деле не заинтересованы друг в друге? Вот почему в письмах я ищу пытливого отзвука на многое, что меня интересует в самых разнообразных людях. Вот почему я стремлюсь углубить даже письменные отношения, сделать их содержательными и интересными. Ведь правда, как приятно в ящике находить письмо, написанное знакомым желанным почерком. В письмах есть большая романтика. Знайте, что я жду Вашего почерка"2.
При каких же обстоятельствах возникла яркая переписка-дружба Исаака Осиповича Дунаевского и Людмилы Сергеевны Головиной (в замужестве - Райнль)?
В 1937 г. двадцатилетняя студентка II курса химического факультета МГУ, очарованная музыкой из кинофильма "Цирк", написала композитору письмо, в котором объяснилась в любви к этой самой музыке и попросила прислать ноты... К этому времени Дунаевский уже успел привыкнуть к излияниям различных восторженных поклонниц, но именно в Людмиле он интуитивно разгадал родственную душу подлинного друга - буквально с первого же ее непритязательного письма. Отсюда - "провокация" на дальнейшую переписку в ответном письме.
А во втором письме, поощряя корреспондентку, Дунаевский уже употребляет эпитеты "родная" и "милая". Остроумен прием с использованием арии из своей оперетты "Ножи" (чтобы смягчить впечатление от слишком б ы с т р о г о употребления этих эпитетов). Одновременно здесь проявляется и "педагогизм" композитора: "родная" и "милая" предваряют острую критическую реплику по поводу антихудожественной "смелости" Людмилы в интерпретации "Лунного вальса". Рефрен же "В другой раз" не оставляет сомнения, что Дунаевский стремится всеми силами укрепить дружбу в самом ее зародыше.
Людмила отвечает ему с очаровательным трогательным кокетством, за которым угадывается легкая влюбленность в музыкального кумира молодежи тех лет (рассказ о том, как она долго готовилась к чтению его письма). Она позволяет себе даже маленькую шалость ("Клянусь маршем из "Цирка""), уверенная, что композитор ее простит.
И Дунаевский не только прощает, но и весело "предохраняет" ее. От чего, собственно? От утопических мечтаний, т. е. от того, чтобы она сама себя не обманула и не влюбилась по-настоящему. Ставит ее в известность, что ему, человеку с р е д н е г о поколения, интересно получать письма от юных людей. В скобках галантно замечает, что из деликатности не причисляет себя к с т а р ш е м у поколению. Это - еще один педагогический прием. Дунаевский напоминает своей корреспондентке, что годится ей в отцы (разница в годах составляла семнадцать лет), но говорит об этом в скобках и шутя, чтобы его слова не звучали менторски и чтобы характер их переписки оставался дружеским. Виртуозно "застраховав" корреспондентку, композитор сообщает, что будет вести с ней переписку без участия секретаря ("значит, эта переписка становится моим глубоким личным делом"), "сердечно и нежно" приветствует ее, просит продолжать писать, пока он будет отсутствовать ("вся корреспонденция будет мне переправляться"). И еще: "Если не захотите писать, то черкните, остается ли Ваш московский адрес прежним, когда вернетесь на учебу".
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |
|