Н.Шафер. Дунаевский сегодня.

История одного парадокса (Глинка и Дунаевский)

Подчас в метрическом строе той или иной песни Дунаевского мы вдруг обнаруживаем характер глинкинского письма, Даже самое беглое сопоставление романса Глинки "Люблю тебя, милая роза" с песней Дунаевского "Я старая мать из Руана" выявляет не только  п о л н о е  совпадение метроритмических структур обоих произведений, но и их интонационную близость (примеры 15, 16).

Однако главное здесь в другом. Вспомним, как сам Глинка оценил свой романс в разговоре с А.Н. Серовым: "Мне хотелось доказать возможность  с в о б о д н о г о  употребления аккорда увеличенной квинты. По моему мнению, хорошо, чтобы каждая вещица, хоть маленькая, служила чем-нибудь в свою очередь для новых поворотов музыкального дела и его науки"¹⁰ Вот этот драгоценный глинкинский принцип - подходить с самыми высокими художественными требованиями к самой малой вещи, сопрягая творческий процесс с постоянными открытиями новых истин, - был близок и дорог Дунаевскому... Конечно, песня "Я старая мать из Руана" занимает довольно скромное место в его обширном творчестве. Но с какой настойчивостью Дунаевский пропагандировал ее! И как он радовался, что ее с успехом исполняли выдающиеся оперные певицы - Н.А. Обухова и СП. Преображенская! Чем же объяснить такую "странную" авторскую привязанность к песне, которая уже давно перестала звучать в нашем быту? Дунаевскому был дорог в ней тот "поворот", о котором говорил Глинка. С формальной точки зрения между двумя произведениями двух композиторов, живших в разные эпохи, нет ничего общего: "поворот" глинкинской "Розы" связан с новаторским техническим приемом, а "поворот" Дунаевского обусловлен стремлением "обуздать" однообразный стилевой поток песен, посвященных борьбе за мир. Это ведь разные вещи! Но, подобно Глинке, Дунаевский считал, что в композиторском творчестве не должно быть ничего случайного: каждая  м а л а я  вещь должна подчиняться  б о л ь ш о й  задаче и иметь в зародыше новаторское устремление. Одним из первых Дунаевский вырвался из маршевой стихии (он, "король марша"!) и воплотил тему борьбы за мир в форме гражданского романса. Естественно, что на первых порах композитор, как всегда, встретил сопротивление и в письме к Р.П. Рыськиной от 23 декабря 1949 года писал, что на пути песни "выросли разные препоны в лице всяких строгих дядь и теть, которые не предусмотрели такого оборота решения творческой темы"¹¹. Обратим внимание: Глинка пишет о "повороте", Дунаевский - об "обороте". Нет, не стоит доказывать, что Дунаевский сознательно воспользовался метрико-интонационным строем глинкинского романса, а затем защищал свое детище почти теми же аргументами, что и Глинка. Вполне допустимо, что совпадение здесь - невольное, а о беседе Глинки и Серова Дунаевский мог и не помнить. Но поражает удивительное созвучие двух композиторов, живших в разные эпохи, - созвучие не только творческое, но и теоретическое. "А между тем тут есть, барин, и  з л о б а"¹², - сказал Глинка Серову, заметившему в романсе "Люблю тебя, милая роза" лишь грациозность и простоту. "Порадуйтесь за Вашего Дунаевского, который иногда выпускает еще свои  т в о р ч е с к и е   к л ы к и"¹³, - написал Дунаевский в письме к Рыськиной, имея в виду песню "Я старая мать из Руана" (разрядка моя - Н.Ш.).

В киномузыку, оперетты и песни Дунаевского легко и свободно вплетаются интонации из различных глинкинских произведений. Вряд ли стоит сомневаться, что свою знаменитую увертюру к кинофильму "Дети капитана Гранта" Дунаевский создал под влиянием мендельсоновских увертюр - об этом уже писали. Но хотелось бы добавить, что творческим импульсом для композитора безусловно послужила и неоконченная Соната для альта Глинки - в этом нас убеждает не просто общая романтическая "полетность" начальных тем обоих произведений, но прежде всего прямые ассоциации, связанные с их ритмическим и интонационным сходством. Здесь следует иметь в виду еще вот какое обстоятельство: Дунаевский сочинял музыку к фильму именно тогда, когда Соната Глинки была у всех на слуху - в 30-е годы ее заново "открыл", издал и часто исполнял, альтист В. Борисовский. В пародийно-чувствительном романсе из кинофильма "Девушка спешит на свидание" мы вдруг слышим ритмически преображенный мелодический оборот из второй части Большого секстета Глинки. А многие галопы Дунаевского, в особенности Галоп из оперетты "Сын клоуна", имеют общую прародительницу - соль-мажорную "Кавалерийскую рысь" Глинки.

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку
на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter