|
Наум Шафер. День Брусиловского Несостоявшийся дуэт
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |
- Нет, такого я не видел… Сам не понимаю, почему у меня так получилось… Что же теперь делать, Евгений Григорьевич? Убрать цыган? Может быть, вообще все изменить?
- Ни в коем случае! Это уже будет называться "наступить на горло собственной песне". Давайте найдем компромиссное решение. Знаете что? Попридержите пока текст у себя и никому его не показывайте. Поработайте хорошо над фактурой скрипичного варианта всего цикла и подготовьте его для исполнения под закамуфлированными названиями, как вам посоветовал ваш друг Щербаков. Пусть так и будет: "Красивая песенка", "Лирическая песенка" и "Веселая песенка". А чтобы слушатели не ломали голову по поводу чужеродных интонаций, то весь цикл открыто так и назовите: "Старинные итальянские картинки". Думаю, что вас не обвинят в космополитизме. Это же не современная, а старая Италия, тут не к чему придраться. Ведь шпарят же постоянно по радио "Итальянское каприччо" Чайковского. И ничего. Девятнадцатый век! Нет повода для ревности.
Потом, после глубокого молчания:
- Откровенно говоря, мне все-таки будет жалко, если ваш цикл утратит программу. Уж больно оригинальный сюжет, хотя вы порядочно похулиганили. Что ж, это свойственно молодости, я знаю по себе… Не будем, однако, огорчаться. Приберегите текст для других времен - ведь все на свете меняется… А сейчас вот что я вам скажу. Есть какое-то преимущество в том, что музыка иногда отрывается от словесного текста. Понимаете? Текст порой сковывает эмоции слушателей и задает им определенное направление. А музыка - многозначней слов. Без конкретного текста эмоции полностью раскрепощаются, и слушатель уносится в недосягаемые дебри. Недавно по радио я услышал в исполнении симфонического оркестра "Песню о Родине" вашего кумира Дунаевского. Без слов. И я подумал: какая одухотворяющая мощь, сдобренная задушевной лирикой, какой разлив чувств и романтического вдохновения! А вот эти слова - "наши нивы глазом не обшаришь", "на ученье, отдых и на труд", "старикам везде у нас почет" - в сущности, уничтожают грандиозную музыку, делают ее лозунговой и мелкой. Ну как можно петь "глазом не обшаришь"? Да еще в гимнической песне! Глазом не обшаришь! Это же взято напрокат из какой-то басни или эпиграммы. Полная потеря эстетического чутья к слову! И как ваш кумир мог принять такой текст? Ну да: не случайно он и в мелодическом плане бывает безвкусен.
- Дунаевский - безвкусен???!!!
- Ой, ой, ой! Да у вас сжались кулаки! Вы что - хотите меня побить?
- Дунаевский - безвкусен???!!!
- Не всегда, не всегда, успокойтесь. Но вкус иногда ему изменяет. Вот сейчас, как чумная зараза, распространяется его "Школьный вальс". Ну что, скажите, в нем свежего и оригинального?
- Да такой песни…такой песни о школе еще сроду не было!
- Скажите, пожалуйста! Да тут что текст, что музыка - одно к одному, разве раньше так не пели - мол, окончили школу, никогда ее не забудем, всегда будем помнить своих учителей или какую-нибудь одну любимую учительницу? А мелодия, какова? Опять эксплуатация интонаций из арии Хозе, опять избитый прием типа "волна за волной"… Ну сколько можно? Правда, проигрыши довольно эффектны, но их ритмический рисунок опять-таки ничего не прибавляет к старинным бальным танцам.
Я сидел, как пришибленный… Мелькнула мысль: "Моей ноги здесь больше не будет…"
Брусиловский заметил мое состояние.
- Ну хорошо, - сказал он быстро. - Будем считать, что Дунаевский выше Баха, Моцарта и Бетховена. И вообще таких композиторов, как он, не было, нет и не будет. Вы удовлетворены?
- Вполне, - рассмеялся я. Как ни странно, ироническая тирада Евгения Григорьевича меня успокоила. Пусть его слова о Дунаевском были сказаны с колючим сарказмом, но они - были сказаны! Имена Баха, Моцарта и Бетховена, он, конечно, приплел зря, а вот "не было, нет и не будет" - это другое дело, это уже признание оригинальности и неповторимости. И я вспомнил слова Татьяны Владимировны Поссе, сказанные ею по поводу одной из моих курсовых работ, где я вздумал полемизировать с известным литературоведом Дмитрием Благим: "В сарказме, как и в шутке, есть доля истины".
Ну что ж, так и быть, придется сюда приходить, пока меня не прогонят…
- Так на чем мы остановились? - прервал мои размышления Брусиловский.
- На том, что такого композитора, как Дунаевский, не было, нет и не будет.
- Нет, мой милый Шафер, вы запутались. Мы остановились на том, что музыка, звучащая без слов, настолько раздвигает границы наших чувств, что мы уносимся в неведомые дали. А текст подчас слишком конкретизирует то, что мы слышим. Могу вам признаться, что даже некоторые свои собственные песни я люблю именно в чистом виде, без слов. Например, "Сталин јайда болса" или "Шолпан". Да, "Шолпан"… Ведь песня была задумана исключительно как любовная, лирическая, ну, может быть, с какой-то долей пафоса, так сказать, нежного и чуть-чуть ироничного. А со словами - получилось нечто вроде очередной "трудовой колхозной". Так ее и воспринимают. А ведь я не изменил в мелодии ни одной ноты… Вы меня поняли? Пусть ваша "Мадонна" звучит в скрипичном исполнении как чистая святая молитва, и пусть никто не догадается, что пресловутая сеньора пытается вступить с ней в торговую сделку.
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |
|