- То-то я чувствую, что ее можно исполнять вместо "Аве Мария",- усмехнулся Брусиловский.
И тут меня понесло… Я подробно рассказал о программе "итальянского" цикла, состоящего из трех частей и имеющего два варианта: вокальный и скрипичный. Передал содержание первой части, в которой уличный скрипач выступает как соперник Паганини, но когда перешел ко второй части, то есть к "Мадонне", Евгений Григорьевич прервал меня:
- Поскольку ноты этой части лежат передо мной, то не рассказывайте, а попробуйте напеть стихотворный текст. Мне любопытно, как это будет восприниматься.
Я несколько раз откашлялся, но когда пропел первую строку "Мадонна милая, с мольбою обращаюсь я к тебе", то не узнал своего собственного голоса: от волнения он оказался хриплым и прерывистым.
- Очевидно, вы такой же вокалист, как и пианист, - съязвил композитор. - Вот тут уж полная гармония. Ладно, не уродуйте свою мелодию, она мне нравится. Не пойте, а просто читайте текст, а я буду следить по нотам.
- А вы поймете?
- Что именно?
- Ну… где слова будут совпадать с нотами, ведь текст не подписан…
Маэстро посмотрел на меня уничтожающим взглядом. Ну ясно: более глупейшего вопроса трудно было придумать. Заторопившись, я стал импульсивно проговаривать текст.
- Постойте, постойте, - остановил меня Евгений Григорьевич. - Это что же получается? Ваша сеньора пришла к Мадонне не исповедоваться в своих грехах, как это обычно бывает, а попросить разрешение на грех, то есть на блуд. Так, что ли?
- Так! - ответил я.
- Невероятно! - воскликнул композитор. - Такого сюжета нет во всей мировой литературе. Где мой листок? Надо записать очередной пунктик ваших экстравагантных штучек. Да, придется, очевидно, все же завести тетрадь… Главное, черт возьми, что у вас это получается естественно, как само собой разумеющееся… Ведь некоторые композиторы сочиняют как? Примерно так, как готовят баранину с соусом: берут полкилограмма филе, зубчик чеснока, веточку розмарина и так далее… Но у вас это получается как само собой готовое…Ну читайте уже, читайте дальше…
Но дочитать гладко до конца оказалось не так просто. Маэстро снова прервал меня:
- Что!? Не верю своим ушам! Сеньора заподозрила святую Мадонну в желании самой совершить блуд? Такой молитвы я сроду не слышал! Вероятно, я сейчас ослышался. Ну-ка повторите снова слова сеньоры.
Тут уж во мне тоже взыграла амбиция, и я четко и с напором повторил:
О милая Мадонна, С тобою не лукавлю я. Ведь женщины мы обе, И ты легко поймешь меня. Наверно, страстью жгучей Сама томишься втайне ты…
- Неслыханное святотатство! - воскликнул Брусиловский. - Вы превзошли в богохульстве даже Демьяна Бедного! Какой дурак вам сказал, что вас заподозрят в религиозности? Да наши атеисты на руках будут носить вас. Вы что - тоже атеист?
- Нет. Просто я не придерживаюсь ритуалов.
- Я тоже не придерживаюсь. Но зачем же кощунствовать?
- Я не кощунствую. Просто моя сеньора настолько влюбилась, что потеряла голову. Она же сама пугается своих слов и просит прощения у Мадонны:
О, что я? Господи, Мадонна светлоликая, безгрешная, святая, Помилуй и прости!
- То, что сеньора попросила прощения, пройдет мимо ушей, - заметил Евгений Григорьевич. - А то, что она заподозрила Мадонну в желании совершить блуд, запомнят все… Ну а что должно произойти в третьей, заключительной части?
Я сказал, что третья часть закамуфлирована под названием "Веселая песенка", но на самом деле она называется "Цыганы на паперти".
- Цыганы? - переспросил композитор. - На паперти?
- Да.
- На паперти того храма, куда вошла сеньора?
- Да.
- Нет, это выше моего понимания… Куда запропастился мой листок? Ах, вот он… Цыганы, естественно, с медведем?
- О медведе я как-то не подумал…
- И напрасно. Для полного антуража необходим и медведь. Ха! Представляю себе картину: прохожу мимо Никольской церкви, а там на паперти орава цыган с медведем! Ха!
Маэстро быстро поднялся, стал ходить по комнате, беспрерывно передвигая какие-то кипы бумаг и статуэтки. При этом сморкался в носовой платок и вытирал повлажневшие глаза. Успокоившись, он снова сел передо мной и уже серьезно спросил:
- Ну хоть объясните толком - откуда взялись цыганы? Мне что-то не приходилось читать об итальянских цыганах… Об испанских цыганах - да, о венгерских цыганах - тоже да, о бессарабских цыганах - опять-таки да… А-а-а… Так вы же из Бессарабии! Вот оно и выползло: "Цыганы шумною толпой по Бессарабии кочуют…" Вот-вот-вот… Я же всегда говорил, что в любой художественной натуре проглядывают детские истоки. Детские впечатления и ощущения остаются в сердце художника на всю жизнь. Меня всегда интересовала психология творчества… Скажите, а вы в жизни видели нечто подобное? Неужели бессарабские цыганы были такими нахальными, что они могли всем табором расположиться на церковной паперти - пусть даже и без медведя?