Михаил Булгаков. Оперные либретто.

Рашель (Либретто оперы по Мопассану)

ФАРЛЬСБЕРГ. Маркиз!

ГРОССЛИНГ.

ШЕЙНАУБУРГ.

Она оскорбила его!

РАШЕЛЬ. Я вижу теперь, ты действительно храбр, непобедимый германец! Ну что же, ударь ещё раз... Ну, ударь!

ЭЙРИК (замахиваясь). Вот тебе, тварь!

РАШЕЛЬ (ударяет Эйрика в горло десертным ножом). От женщин французских тебе мой последний привет!

ЭЙРИК. А... (Ловит воздух руками, падает и затихает.)

И кирасиры, и женщины застывают в оцепенении. Рашель бросается к окну, выбивает стекло и выскакивает в завесу дождя.

ПАМЕЛА.

БЛОНДИНА.

О боже! О боже!

КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН (стреляет из револьвера в окно). Часовой! По беглянке огонь! (За сценой ружейный выстрел.) В ружье, караул! Трубите тревогу (Выбегает.)

ФАРЛЬСБЕРГ. Будь она проклята, эта затея! (Наклоняется к Эйрику.) Неужели?..

ГРОССЛИНГ.

ШЕЙНАУБУРГ.

Он мёртв, он мёртв... Убить! Убить потаскушек поганых! Убить!! Смерть им, смерть! (Хватаются за палаши.)

АМАНДА.

ЕВА.

Милосердие к нам! Милосердие! О пощадите нас, бедных девчонок! За что же нас убивать?

БЛОНДИНА. Пощадите!

ПАМЕЛА. У меня есть ребёнок!

ФАРЛЬСБЕРГ. Эй, лейтенанты, назад!.. Черти бы, черти бы взяли!..

Вбегает Кельвейнгштейн.с ним Ледевуар.

Схватили? Скажите, схватили?

КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН. Нет, ускользнула во тьму!

ФАРЛЬСБЕРГ. Будите в казарме второй эскадрон! Облаву, немедля облаву!.. Взвод один на дорогу в Руан!.. Ведь видел же я, что он пьян!.. Награду тому, кто убийцу найдёт! (Наклоняясь к Эйрику.) О, идиот!..

КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН.

ГРОССЛИНГ.

ШЕЙНАУБУРГ.

ЛЕДЕВУАР.

Она не уйдёт! Она не уйдёт!

За сценой тревожно запели трубы.

З а н а в е с .

Ч е т в ё р т а я   к а р т и н а.

Ночь в домике Шантавуана. Шантавуан, в одиночестве, сидит за письменным столом и пишет. Зашумел ливень.

ШАНТАВУАН. Опять разверзлись небеса! Благословенна ночь ненастья! Лей, ливень, лей и смой всю кровь с лица земли моей несчастной! Благословенна ночь уединенья, здесь в тишине меня покинула тоска, и мысль моя значительна, и голова моя легка. Ко мне нисходит вдохновенье... К рассвету проповедь закончу. (Пишет.) Гром и град и огонь на земле, и погибло, что было в полях, и вселились в сердца и унынье и страх... (Два дальних ружейных выстрела.) Что это значит? В селенье было всё спокойно. Тревога? Нет, это случайно стрелял какой-нибудь солдат. (Пишет.) О верьте, свет придёт в обитель, сердца покинет вечный страх. Не бойтесь, дети, ваш хранитель стоит незримый на часах... (Стук в дверь.) Кто там? Кто там?

РАШЕЛЬ (за сценой). Откройте, или я погибла!

Шантавуан открывает дверь. Вбегает Рашель, и Шантавуан отшатывается. Платье Рашели изорвано, с него бежит вода.

ШАНТАВУАН. Что с вами, дочь моя?

РАШЕЛЬ. Закройте дверь!! Закройте дверь... Скорее!

ШАНТАВУАН. У вас в глазах безумие и страх. Кто гонится за вами?

РАШЕЛЬ. Смерть!.. Смерть... И если вы не скроете меня, она меня настигнет!

ШАНТАВУАН. Кто вы такая?

РАШЕЛЬ. Я убийца. Меня зовут Рашель, я проститутка из Руана и полчаса тому назад во время пира в замке убила немца, лейтенанта... маркиза Эйрика... За мною гонится облава... Во имя неба спрячьте, спрячьте!

ШАНТАВУАН. О боже праведный! О боже! О дочь греха, о дочь разврата! Теперь погибнет тихий край. Я знаю немцев! Они жестоки и свирепы, теперь они нам станут мстить! О горе бедным прихожанам!

РАШЕЛЬ. О сжальтесь надо мной! Спасите! Вы - служитель бога!

ШАНТАВУАН. Да, верно, я служитель бога, вы ж покорились сатане. Зачем проклятая дорога вас ночью привела ко мне? Вы совершили преступленье, я не могу вас спрятать, нет! Здесь вас они легко найдут, вас схватят, а меня убьют. Меня за что? Зачем покину прихожан? Кто их от немцев оградит? О злая ночь! О роковая ночь! Бегите! Я не могу ничем помочь!

РАШЕЛЬ. Я ухожу навстречу смерти. Они меня повесят! И я качнуся, как язык на колокольне, ударю в медь и прокричу о том, что я одна - ничтожное, порочное созданье, - одна вступилась за поруганную честь моей страны! Потом затихну, и вы увидите висящий неподвижно груз, но знайте же, служитель бога, что вы, вы - не француз! (Бросается к дверям.)

ШАНТАВУАН. Остановитесь! И повторите всё, что вы сказали! За что убили вы его?

РАШЕЛЬ. Он мне сказал, что мы теперь - рабы пруссаков, что женщины французские теперь продажные рабыни, что все французы - трусы! Когда ж я крикнула ему, что он - палач, что он клевещет, он грязною рукой меня ударил по лицу! И я ему вонзила в горло нож! Теперь он плавает в крови!

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку
на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter