Граф фон ФАРЛЬСБЕРГ, командир прусского кирасирского полка.
Барон фон КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН.
Отто фон ГРОССЛИНГ.
Фриц ШЕЙНАУБУРГ.
Маркиз фон ЭЙРИК ("Фифи").
Офицеры кирасирского полка.
ЛЕДЕВУАР, унтер-офицер кирасирского полка.
ШАНТАВУАН, кюре.
ПОНОМАРЬ.
Госпожа ТЕЛЬЕ.
ПАМЕЛА.
БЛОНДИНА.
АМАНДА.
ЕВА.
РАШЕЛЬ.
ЛЮСЬЕН, студент.
ГОСТЬ.
Кирасирские солдаты, гости в доме Телье, женщины.
Действие происходит во Франции, в самых первых числах марта 1871 года.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
П е р в а я к а р т и н а.
День. За окнами хлещет дождь. Зал в замке д'Ювиль, покинутом его владельцами и занятом пруссаками. Музейная роскошь, но всюду умышленная порча и разрушение. У портретов прорезаны дыры на месте ртов, в них вставлены фарфоровые трубки. У женщин на портретах пририсованы углем усы. Разрубленные гобелены, простреленные окна.
Роскошно накрытый стол для завтрака. В камине огонь.
Фарльсберг сидит, положив ноги на каминную доску, читает корреспонденцию. Стук в дверь. Входит Ледевуар с конвертом.
ЛЕДЕВУАР. Господин командир полка, вам срочная депеша.
ФАРЛЬСБЕРГ. Ступайте, а ко мне пришлите трубача! (Ледевуар уходит.)
Победа! Мир! Победа! Мир! Господь Германию благословляет! Сам император армию благодарит! Германские войска в Париж вступают! Париж, ты - наш! Париж, ты - наш! Пусть побежденный враг трепещет, Кляня в отчаянье судьбу. В Париже наши сабли блещут, Враг слышит прусскую трубу! В Париж сейчас идут гусары, Дрожит под конницей земля, Молчат в смятении бульвары И Елисейские Поля! Париж, ты - наш, ты побежден! Замри в волнении, без гласа, О побежденная земля! Ты видишь прусские кирасы И на вальтрапах вензеля! Там валом валят легионы, И небо колют их штыки. Ведут бесстрашные тевтоны В Париж пехотные полки! О город-светоч! О Париж! Теперь ты жалок, ты молчишь! Тебя сковал безумный страх, Ты пред тевтоном пал во прах!
За окошком послышался кавалерийский марш. Фарльсберг распахивает окно.
Здорово, кирасиры!
Хор за окном: "Здравия желаем, господин командир!"
Марш удаляется. Фарльсберг закрывает окно. Входит трубач, вытягивает-ся перед Фарльсбергом, тот жестом показывает ему, что нужно стать возле стола. Входит Ледевуар.
ЛЕДЕВУАР. На завтрак к вам явились адъютанты.
ФАРЛЬСБЕРГ. Проси.
Входят Кельвейнгштейн, Гросслинг, Шейнаубург и Эйрик - в мокрых плащах, забрызганных грязью ботфортах.
КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН. Имеем честь явиться, граф.
ФАРЛЬСБЕРГ. Я рад вас видеть, господа.
Офицеры снимают плащи.
Сейчас депеша поступила - Армия в Париж вступает, Наш император заключает мир!
(Кельвейнгштейну.) Прочесть депешу в эскадронах! (Трубачу.) Труби!
Трубач трубит.
Да здравствуют непобедимые германские войска!
ОФИЦЕРЫ. Да здравствует Германия!
ФАРЛЬСБЕРГ. Здоровье императора!
ОФИЦЕРЫ. Вильгельм! Вильгельм! Вильгельм!
ФАРЛЬСБЕРГ (Трубачу). Ступай! (Трубач уходит.)
ГРОССЛИНГ.
Как счастливы гусарские полки - Они сейчас идут в столицу!
ШЕЙНАУБУРГ.
А мы здесь умираем от тоски! Доколе нам в Нормандии томиться?
ЭЙРИК.
Здесь скука сердце ранит, Дождь целый месяц барабанит, Повсюду только грязь и лужи, И с каждым днём погода хуже. Все ставни жалобно скрипят, В окно противно бросить взгляд! И в сердце скука, как игла! Туман и водяная мгла... Какая скверная пора! О гнусная нормандская дыра! Фи дон! Фи дон!
ФАРЛЬСБЕРГ. А как прикажете быть мне? Велеть убрать все облака на небосклоне?
ЭЙРИК.
Я этот замок презираю, Я в нём от сплина умираю... Фи дон! Фи дон!
ФАРЛЬСБЕРГ.
Опять фи-фи! Вы все слыхали? Недаром вас в полку прозвали Фифи! Фифи! Мамзель Фифи!
КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН. Фифи! Фифи! Мамзель Фифи!
ЭЙРИК. Фи дон!
КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН.
Она грустит, она одна! Мамзель Фифи, глоток вина!
ЭЙРИК. Я осушу бокал до дна!
ФАРЛЬСБЕРГ. Фифи скучает, ах, беда!
ЭЙРИК. Здоровье ваше, господа!
ВСЕ ВМЕСТЕ. Фи-фи! Фи дон! Фи-фи!
ЭЙРИК. Глоток, и вдребезги бокал! (Разбивает бокал.)
ФАРЛЬСБЕРГ.
Ну что ж, теперь вам легче стало? Эй, вестовые, новые бокалы!