Да вы затейник, мой барон! Вы опьянели от французской водки? Представьте, в замке - штаб полка, А в нём - кокотки?!
ШЕЙНАУБУРГ. О граф, мы молим - разрешите!
ГРОССЛИНГ. О граф! О граф! Ну прикажите!
ЭЙРИК. Мы можем пировать всю ночь!
ФАРЛЬСБЕРГ.
И слушать не хочу - подите прочь! Привести в штаб полка жриц любви? Что же вы, в самом деле, взбесились?
ОФИЦЕРЫ. Господин командир! Господин командир!
КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН. Уверяю, всё будет прилично!
ОФИЦЕРЫ.
Озарится огнем опостылевший зал, Мы поднимем с шампанским бокал, Мы разгоним печальный туман! Господин командир, разрешите!
ФАРЛЬСБЕРГ. Ну довольно, я спорить устал, разрешаю!
ОФИЦЕРЫ. Да здравствует наш командир, друг младших офицеров! Да здравствует блестящий пир, веселие без меры!
КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН. Эй, вахмистра ко мне!
Входит Ледевуар.
Вы возьмёте здесь крытый фургон И отправитесь срочно в Руан, В дом публичный Телье. Пусть хозяйка пошлет К нам на ужин сюда пять девиц, Но сказать - наилучших!
ЛЕДЕВУАР. Точно так, понимаю!
КЕЛЬВЕЙНГШТЕЙН.
И скажите хозяйке, Что я шлю ей привет И от сердца всего обнимаю! Ну, ступайте, марш! Марш!
Ледевуар уходит.
ОФИЦЕРЫ.
Ура! Дин-дон! Ура! Дин-дон! Поднимем выше кубки! За женские весёлые глаза, За пухленькие губки!
ФАРЛЬСБЕРГ. Фи-дон! Стыдитесь, кирасиры! Ну так и ждешь, что вы начнёте кувыркаться!
ОФИЦЕРЫ.
Подать парадные мундиры! Эй, вестовые, одеваться!
З а н а в е с .
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
В т о р а я к а р т и н а.
Ночь. Зал в весёлом доме госпожи Телье. В углу маленький оркестр. За буфетной стойкой - Телье. Женщины и гости пляшут канкан.
ЖЕНЩИНЫ И ГОСТИ.
Гром и грохот, вой, движенье... Не забил ли вдруг вулкан? Нет, то грянул в бальном зале Оглушительный канкан! С первым звуком фортепьяно Кровь у каждого кипит! И я мчусь с девчонкой пьяной, Как сорвавшийся с цепи!
ТЕЛЬЕ.
Антуан, скорее пива, Надо быстро подавать!
(Гостю.)
Ваша дама не спесива, Вам не следует зевать!
ЖЕНЩИНЫ И ГОСТИ.
Ручки, ножки, глазки, плечи... Укажите, где изъян? Ваши глазки искры мечут, Зажигает их канкан!
ТЕЛЬЕ.
Даже мой покойник милый Прерывает смертный сон, Если рявкнет над могилой Позолоченный тромбон!
ЖЕНЩИНЫ И ГОСТИ.
Всяк прервёт свои объятья, Как бы ни был он влюблён, Если грянет вдруг в гостиной Оглушительный тромбон! Ах, у дамы ножки стройны И на диво гибкий стан! Все мы страстно любим знойный, Упоительный канкан!
Танец кончается, гости и женщины расходятся, у стойки остаётся только один гость с одной женщиной.
ГОСТЬ.
Шартрезу рюмочку, мадам! Хочу я угостить красотку. Не пить же ей простую водку,- А деньги я в четверг отдам.
ТЕЛЬЕ.
Э нет, мой сударь, без затей! Мой дом весьма приличен, И угощаю я гостей, Но только за расчёт наличный.
ГОСТЬ.
Я пошутил, мадам Телье, Люблю я точную расплату. Красотка, пей! Мадам Телье, У вас сегодня скучновато.
ТЕЛЬЕ.
Что делать, сударь? Всё они, Проклятые пруссаки! Живём мы худо в эти дни, Скучают женщины-бедняжки! Бывали грустные года, Но этот год был самый тяжкий!
ГОСТЬ.
Мадам Телье, вы - патриотка! Вы правы! Дайте рюмку водки!
ТЕЛЬЕ.
Прошу вас, сударь, не шутить Над тем, что дорого и свято!
Гость, выпив, уходит вместе со своей женщиной. В зал входит Люсьен, он в потёртом солдатском мундире. Лишь только оркестр увидел Люсьена, заиграл весёлое.
ЛЮСЬЕН. Не надо... Замолчите!
ТЕЛЬЕ.
Эге... Да это он, студент влюблённый... Дай бог поменьше нам таких гостей! (Люсьену.)
Я рада, сударь, видеть вас! А мы уж думали, что вас убили!
ЛЮСЬЕН. Скажите мне, Рашель по-прежнему у вас?
ТЕЛЬЕ. Конечно, сударь! Зачем же уходить оттуда, где хорошо? А вы, я вижу, как прежде, страстно влюблены: вы исхудали, превратились в тень! Я успокою вас - Рашель жива, Рашель здорова, Рашель горит, как майский день.
ЛЮСЬЕН. Прошу вас, позовите её сюда!
ТЕЛЬЕ. Охотно, сударь. Но, прошу, не задержите... (Протягивает ладонь, Люсьен даёт монету. Телье обращается к лакею.) Попроси сюда Рашель.