|
Наум Шафер. Дворняги, друзья мои... Горький плод дилетантства
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |
История эта настолько меня потрясла, что вот уже третий день не могу прийти в себя. Я знал, что дилетантизм граничит с поверхностным взглядом на предмет, которым занимаешься. Но никогда не предполагал, что поверхностность в свою очередь граничит с идиотизмом - будь ты хоть семи пядей во лбу...
Тяжёлая цепь приковала меня к письменному столу. Должен исповедаться - от начала до конца.
... Итак, позавчера,3 августа 1987 года, в десять часов вечера, мне позвонил по телефону Александр Петрович Бойко, парторг завода железо-бетонных изделий, мой хороший знакомый:
- Наум Григорьевич, вот какая ситуация. В 12-ти километрах от города, в конце 34-го автобусного маршрута, недалеко от дач, вот уже две недели лежит большая овчарка. Как только подходит автобус, она вскакивает и напряжённо выискивает кого-то среди пассажиров. Взгляд её такой глубокий, что становится не по себе. Не найдя того, кто ей нужен, она снова ложится и кладёт голову на вытянутые лапы. Видимо, её кто-то бросил. Думаю, не дачник какой-нибудь, иначе она слонялась бы около дач, а не лежала на остановке. Скорей всего её привезли из города и бросили. Собака отощала, неизвестно, чем питается в голой степи, но главное - она страдает от жажды: там нет ни речки, ни ручейка. Никому не даётся в руки. Тут её целым семейством пытались заманить - ничего не получилось... Звоню вам, потому что знаю, как вы относитесь к собакам. Наверняка что-нибудь придумаете... как облегчить её судьбу...
Много ли нужно, чтобы вывести меня из равновесия? Едва положив трубку, я тут же набираю номер Феликса Ароновича Тарасуло, члена Клуба собаководства, с которым обычно решаю все мои собачьи дела. Он мой постоянный консультант по повадкам и болезням собак.
Феликс Аронович мгновенно реагирует:
- Нельзя допустить, чтобы собака погибла. Подождите немного, я сейчас свяжусь с начальницей Клуба и тут же перезвоню...
Жду, не отходя от телефона. Через 5-7 минут звонок:
- Она, оказывается, знает об этом, ей дети рассказали,
- И ничего не предприняла? - кричу я. - Сколько дней она об этом знает?
- Ну и вопрос вы задаёте. Не стану же я её спрашивать, мерзавка она или нет. Она говорит: я, мол, в отпуске.
- В отпуске?!
- Я ей отвечаю: мы с Наумом Григорьевичем тоже в отпуске, тем не менее... В общем, это произвело на неё впечатление. Она согласилась поехать с нами.
Дело осложнилось тем, что у моей десятимесячной Лады, перенесшей чумку, появилось осложнение на лёгких, и я два раза в день (в 9 часов утра и в 4 часа дня) езжу с ней в ветлечебницу на уколы. Мы договорились так: чтобы сэкономить время, я сразу же после утреннего укола, не заезжая домой, еду с Ладой на вокзал, там мы встречаемся к 10-ти часам, дожидаемся 34-го автобуса и едем до конечной остановки.
На вокзал мы с Ладой прибыли раньше условленного времени, а потом подошёл Тарасуло. Он сказал, что начальница не придёт, так как решила самостоятельно добраться до места на 18-ом автобусе.
- Помилуйте, Феликс Аронович, - сказал я, - ведь 18-ый идёт в совершенно другую сторону.
- Не знаю, она меня уверяла, что у этих двух автобусов одинаковые маршруты.
- По-моему, она просто не захотела поехать.
- Может быть. Но ничего страшного, справимся и без неё. Подумаешь, крупное мероприятие...
Автобус подошёл, и мы поехали. Феликс Аронович держал в руках поводок, ошейник, намордник и кусочек сыра, завёрнутый в бумагу. У меня в портфеле была колбаса, бутылка воды и чашка. Настроение моё испортилось. Мне казалось, что без начальницы Клуба собаководства наше мероприятие будет обречено на сплошную импровизацию дилетантов, а тут требуется профессиональный подход к делу. Правда, Феликс Аронович - член Клуба, но по профессии он школьный учитель, преподаёт литературу. В общем, мы с ним коллеги. Я мысленно утешал себя, что Феликс Аронович имеет большую "собачью" практику: возглавляет судейство на выставках, консультирует меня. Что ж: поставлю всё это ему в заслугу и буду подчиняться его указаниям. Всю дорогу (автобус шёл минут 20) мы говорили о посторонних делах, преимущественно о пресловутой "Памяти", возрождающей черносотенные традиции в нашем быту.
Автобус подошёл к конечной остановке. Ещё не сойдя с него, мы заметили собаку. Это была выразительная картина. Собака лежала в позе, о которой говорил мне А. П. Бойко по телефону: положив голову на вытянутые передние лапы... Я взглянул на Феликса Ароновича: понял ли, почувствовал ли он её состояние?
- Обычная поза собаки, которая ждёт хозяина, - спокойно сказал он. - Какой негодяй! - добавил он с гневом.
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |
|