|
Наум Шафер. День Брусиловского Истоки духовной трагедии
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 |
Я продолжал работать в вечерней школе. Директор Рахимберды Жакиянович Аликов и завуч Каламкас Баймурзовна Кулерина делали всё возможное, чтобы не прерывалась моя научная деятельность в области литературоведения и музыковедения. Они постоянно перекраивали расписание уроков, давая мне возможность отлучаться на две-три недели в Москву, Ленинград и другие города, чтобы поработать в различных архивах, библиотеках, встречаться с коллегами и выступать на научных конференциях. Позже эту миссию взяли на себя другие хорошие люди, сменившие Аликова на директорском посту - Клара Ахметовна Иренова и Виктор Дмитриевич Белозёров. Почему я называю их имена? Да потому что без них не состоялись бы мои научные и публицистические труды по творчеству Михаила Булгакова и Исаака Дунаевского. И когда в 1989 году (ещё при советской власти!) я был полностью реабилитирован, то после восемнадцатилетнего перерыва, не потеряв квалификации, вернулся на вузовскую работу в полноценном научном снаряжении и даже был повышен в звании: стал профессором. Все эти перипетии похожи на модернистскую былину, но не о них сейчас речь.
Ещё за несколько лет до реабилитации я решил привести в порядок свой музыкальный архив и первым делом взялся за оперу "Печорин". Искать родственников В.Л. Мельцанского, у которого остался чистовик, было бесполезно, и я занялся систематизацией черновиков, чтобы аккуратно всё переписать и примерно через год приехать в Москву, найти Брусиловского и положить ему на стол клавир готовой оперы. Вот уж ошарашу своего Учителя! Интересно, как он отреагирует и что скажет. Ведь осенью 1968 года он окончательно поставил на мне крест.
Задумал я это дело в начале мая 1981 года. Мне перевалило уже за пятьдесят, но я вновь почувствовал себя мальчишкой, но действовал как молодая беспечная женщина, придумавшая очередной кокетливый ход.
Я точно распределил своё время. Завожу будильник на 6 утра. После получасовой зарядки под пластинку "Утренняя гимнастика" сажусь за стол, который стоит впритык к пианино. Передо мной - чистые нотные листы и ворох черновиков. Ставлю перед собой норму: заполнять не более одного листа в день. На это я потрачу не более одного часа, в крайнем случае - полтора (в зависимости от сложности отдельных тактов, требующих проверки на фортепиано и подлежащих перегармонизации). Буду трудиться как верблюд в пустыне. Но зато впереди - длинный, радостный и совершенно свободный день. Радостный - от сознания выполненного утреннего плана: восстановление оперы незаметно двигается вперёд, причём без всяких потерь в других запланированных делах. Можно успеть дать несколько уроков в вечерней школе, поработать над книгой "Дунаевский сегодня", почитать что-нибудь из новинок или из классики, просмотреть свежие газеты, заниматься прослушиванием и фиксацией пластинок, сходить в театр или кино, послушать замечательное советское радио, и всё это - в сочетании с семейными хозяйственными обязанностями и непременными ответами на полученные письма. Как я тогда всё успевал - ума не приложу. А ведь было ещё предостаточно других мелких дел.
По приблизительному подсчёту опера "Печорин" будет содержать примерно 300-320 нотных страниц. Значит, менее чем за год труд окажется полностью восстановленным и теперь уже не потеряется. В быту появилось новое волшебное слово - КСЕРОКС. Брусиловскому я преподнесу оригинал, а для себя закажу пару ксерокопий.
Итак, рано утром 9 мая (точная дата отмечена мной в дневнике), потирая от удовольствия руки, я принялся за рукописное оформление обложки. Чёрной тушью обозначил гигантскими буквами название: "ПЕЧОРИН". А ниже – уже нормальными буквами:
Опера в 3-х действиях,
семи картинах
(по повести М.Ю.Лермонтова "Княжна Мери"
из "Героя нашего времени").
Либретто автора
(с использованием стихотворений М.Ю.Лермонтова,
а также В.А.Щербакова и А.А.Устинова).
Соч.1951-1956 гг.
Господи! Ну какие там час или полтора... На оформление первой обложечной страницы ушло не более двадцати минут. Здесь во мне взыграл мой неистребимый педантизм: раз уж задумано по одной странице в день, то пусть так оно и будет. Одна страница в день! Вне зависимости от того, сколько времени я на неё потрачу - двадцать минут или два часа. Тут же спешу заметить, что подобный педантизм предохранял меня от расхлябанности, благодаря чему я почти всегда выполнял намеченное.
Впрочем, в то праздничное майское утро у меня был серьёзный повод "закруглиться" раньше рассчитанного времени. К девяти часам утра я уже должен был находиться в вечерней школе рабочей молодёжи на мероприятии в честь Дня Победы. А вот на следующий день,10 мая, я мог уже не торопясь заполнять второй лист, где перечислил действующих лиц с припиской: "Действие происходит в Пятигорске во второй половине 30-х годов ХIХ-го века". На это ушло полчаса. Ура! Опять выигрыш во времени. А день только начинается. Сколько ещё дел можно переделать! И задуманное осуществляется с хорошей бюрократической точностью: заполнена вторая страница. Но II мая уже пошёл нотный текст: увертюра в виде похоронного марша. Потратил целый час на переписку половины - нормально. 12 мая на очередном листе разместилась вторая половина - превосходно! Дело движется без нарушения остального режима дня. Я с упоением разыгрывал сам перед собой многоактную пьесу. Разыгрывал в прямом смысле - по нотам (а не фигурально КАК по нотам).
Стpаницы: | 1 | 2 | 3 | 4 |
|