Хорошо, а почему Высоцкий до конца дней пел свои ранние блатные песни (кстати, герои этих песен - родные братья Леньки Королева) и демонстративно заявлял, что не отрекается от них? Да потому, что в этих песнях важна прежде всего проблема взаимоотношения человека с обществом, догматическим предписаниям которого он не желает подчиняться.
Но, увы, законы формальной логики по-прежнему господствуют в нашей жизни, и мы упорно воспринимаем "в лоб" то, что следует воспринимать как условность. Даже мудрейший Александр Николаевич Вертинский порой бывал подвержен формальной логике. Однажды он вспомнил давнюю историю про ласточек... Это было в начале 30-х годов. Ласточки летели из Европы в теплые страны, но в пути их застал буран и мороз. В Будапеште, Бухаресте, Вене сердобольные люди поднимали с земли окоченевших птиц, отогревали, а затем в закрытых самолетах отправляли в Италию - к солнцу и теплу... А несколько лет спустя в печах Майданека и Освенцима фашисты сожгли миллионы живых людей. "Какой жалкой и глупой детской сказкой показалась бы вам эта "история с ласточками", если бы кто-либо вспомнил о ней теперь", - заключил рассказ Вертинский в 1949 году.
...Большинство моих родных и близких погибло в годы войны от рук фашистов. Но я... я готов снова выслушать рассказ о сердобольных людях, которые спасли ласточек. И спеть песню про Леньку Королева, не раздумывая над тем, реальный ли это образ или романтическое преувеличение. Я себя не обольщаю: знаю, что подлинные Леньки Королевы были отъявленными матерщинниками и инициаторами безобразнейших дворовых драк. Но знаю и другое: человек, поющий "Песню про Леньку Королева", никогда не поднимет руку на другого человека.
МОЖЕТ ЛИ ПОЭТ БЫТЬ ДОБРЕНЬКИМ?
Я задал себе этот вопрос, когда мне попалось стихотворение Булата Окуджавы "Куртуазным маньеристам". Привожу первую и последнюю строфы:
Я похвалил поэта за правду без прикрас, за глаз, за то, за это, как быть должно средь нас...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Когда б я только ведал, даря ему свой стих, что этим самым предал всех скопом остальных!
Окуджава зря не напишет. Конечно же, были в его жизни эпизоды, когда он проявлял непростительную податливость - пусть из соображений деликатности. На конверте грампластинки, где Жанна Бичевская терзает его песни, он написал: "Мне приятно, что Жанна Бичевская, наша известная актриса, поет мои песни"... Ни за что не поверю, что ему было приятно: набор певческих приемов, ставших для Бичевской уже штампом, уничтожил неповторимое своеобразие песен Окуджавы... Как защитить "всех скопом остальных", которые возмужали на этих песнях? Неужто и впрямь добро должно быть с кулаками?
ТАК ГОВОРИТ ОКУДЖАВА
Похоже, что Булат Окуджава готов дать положительный ответ, если идет спор на общественно-политические темы. Судите сами: "Я не говорю, что нужно морду бить, но жесткость нужна и твердость позиции нужна. Это и есть цивилизованность".
Да, Окуджава непримирим к современным непротивленцам, чьи разглагольствования о "живительном" гуманизме развязывают, в сущности, руки преступникам всех мастей. Ну а к лицу ли поэту вмешиваться в политику? Когда на Съезде народных депутатов кто-то заявил, что в нынешнее время надо, мол, заниматься не политикой, а экономикой, Окуджава (правда, в другом месте) отчеканил: "Я этого не понимаю... Мы должны решать политическую проблему, иначе мы ничего не решим никогда".
Можно ли доверять тем, которые щеголяют патриотическими лозунгами? "Я часто смотрю телевизор, и меня отталкивают лица людей, - отвечает Окуджава. - Все истерично доказывают собственную правоту. Эта истеричность, на мой взгляд, говорит об их внутренней неуверенности. Так, когда наши "патриоты" кричат о своем патриотизме и бьют себя кулаком в грудь, у меня это вызывает подозрение. Я в их патриотизм не верю. Потому что патриотизм - дело тихое и интимное. Любить вообще надо тихо".
А как вы думаете, дорогой читатель, когда написаны следующие слова: "Разрушить легко, но как быть потом? Все знают, как разрушить, как пустить кровь, как вздернуть, как захватить, как покорить... Но как сделать меня счастливым не знает никто". Это - из романа "Свидание с Бонапартом", который создавался с сентября 1979 года по февраль 1983 года, то есть в период перехода от брежневского правления к андроповскому. А написано - будто сегодня.