|
Книги и работы Наум Шафер. "СПАСИБО, СЕРДЦЕ, ЧТО ТЫ УМЕЕШЬ ТАК ЛЮБИТЬ!"
Сегодня ты хочешь становления жизни, хочешь строить своё счастье, удовлетворение, благополучие. Эго я понимаю, ибо ты давно решила, что время наступило, что всякие оттяжки есть малодушие, трусость неполноценные чувства и прочее. Ну, хорошо! А тогда? Чего ты хотела тогда? Становления жизни тоже? Какие цели ты преследовала, парализуя меня своим неверием, доводя его часто до оскорбляющей грубости и пренебрежения, обзывая меня лжецом и лицемером, страдая сама от этого и заставляя меня страдать? Сосчитай время, и ты убедишься, как мало было радостных дней, отданных свету и счастью любви, и как много было горя, слёз, печали! Они рассыпаны по всему длинному пути поездки. И разве упомнишь эти бесчисленные места, станции и полустанки, мимо которых проходили вместе с нашим поездом эти слёзы и печали, эти глубокие переживания, захватывавшие горло в мучительной спазме! Разве забудешь Иркутск, Новосибирск? Разве забудешь Тагил, где впервые я почувствовал, как убиваешь ты своё чувство, и где впервые я произнёс тебе свои слова предостережения о том, что когда человек очень хочет в себе что-либо убить, он этого, в конце концов, добивается!?
Улан-Удэ, день 19 апреля 1942 года, день нашей первой физической близости, превращённый тобой в незабываемый кошмар, убивший всякую тень радости и обычного для этих случаев любви счастья. Чего же ты тогда хотела? Становления? Чувства, жизни? Чего? И почему ты тогда не говорила со мной теми чересчур ясными и простыми словами, которыми ты говоришь сейчас? Что удерживало тебя и заставляло больше всего молчать, а иногда забывать происшедшее в первой вспыхнувшей радости? Становления ли жизни ты хотела, приехав в Москву и предпринимая многочисленные попытки прогнать меня? Так ли это делается? Ведь если ты ждала от меня постройки, считая меня, видимо, единственным строителем жизни, то прежде всего надо было иметь в виду, что любое здание должно строиться на крепком фундаменте. В человеческих отношениях крепость фундамента определяется не только количеством любви, но и умением превратить её в цемент дружбы, нежности, товарищества, взаимного участия и зачастую терпеливого понимания и громадной волевой выдержки. Ты эгоистически это отбрасывала в сторону. Но не отбрасывал этого я. Ты, смеясь, проходила мимо моего частого упоминания о моём возрасте. А между тем ты должна была понимать, что мне одной любви, построенной на красивых переживаниях, на острых опущениях - мало. Бросаясь в строительство новой жизни на половине пятого десятка лет, мне нужно было знать, что ждёт меня, каков фундамент моей постройки, не развалится ли она при первой житейской буре или невзгоде. И не за себя я боялся при этих мыслях и наблюдениях. Поверь мне - я тебя так любил и люблю, так хорошо к тебе относился и отношусь, что мне важно было только одно: уберечь твою чудесную и чистую душу от разочарования, от гибели, дать тебе подлинное счастье и получить его от тебя на весь последний остаток своих лет. И именно главным образом из-за этих моих мыслей, из-за самых серьёзных побуждений и взглядов моих в отношении тебя и будущей совместной жизни и получилась та разница в темпах, которыми мы шли оба к нашей единой цели. И тогда, когда мы слезли с поезда, когда мы оба почувствовали, что мы скоро должны очутиться перед серьезными и окончательными решениями, ты и начинаешь непостижимым образом заставлять меня замедлять темп и останавливаться на трудном пути моём к моему счастью и радости. Да! Сложная жизнь у меня, немало втянуто в неё интересов. И ошибаешься ты, думая, что можно к ней привыкнуть и даже считать её в порядке вещей. Не хочу я к ней привыкать, ибо не считаю её привлекательной. Но распознавая меня как человека, имеющего какие-то слабости или предрассудки, ты должна была бы понимать, что слёзы и муки других, заинтересованных во мне людей отбрасываются с дороги моей не только порывистостью и силой моего чувства к тебе. Кроме этого нужна ещё железная уверенность в том, что именно так нужно, что это нужно во имя моего счастья, которое ждёт меня. Ты никогда не была права, утверждая, что переживания Н. мне важнее твоего состояния, как и никогда не была права, утверждая, что я не стремлюсь к построению жизни, к ломке всего старого потому, что нет у меня подлинных сильных чувств к тебе. Всё это неверно. Главное заключается в том, что именно, когда стало приближаться время серьёзнейших решений, я оказался без твоей поддержки. Ты умыла руки, отойдя в сторону и занимаясь наблюдениями, делая иногда неумные и неуместные предположения. И тогда, когда ты всей силой любви своей должна была опоясать мою волю, придать ей твёрдость нерушимой уверенности в справедливость и неизбежность любого моего шага в будущее, ты стала взамен этого выбивать из-под меня почву, прогонять меня, вселять во мне безнадёжность и никчемность всего, что нужно было делать.
|