|
И.Дунаевский "Если Вам нужны мои письма..." Письма к Л.Вытчиковой. Н.Шафер. Простор дружбы и творчества
Ну а в "личном" плане письма Дунаевского излучают сплошное обаяние. Они целомудренны, чисты и проникнуты ласковыми уверениями в дружбе. Здесь ощущается та прозрачная фактура, которая свойственна его лучшим лирическим песням - "Как много девушек хороших", "Под луной золотой", "На луга, поляны", "Летите, голуби, летите"... Напрашиваясь на свидание, Дунаевский просит Людмилу пригласить кого-то из близких друзей - "её" или "его", тем самым давая понять, что ему чужды замашки стареющего ловеласа. Особо выделяется письмо от 27 марта 1954 года. Композитор критикует Людмилу за нарочитую искусственность, которая мешает ей полностью проявиться в любовном порыве к некоему юноше. Это письмо - один из эпистолярных шедевров композитора.
Много лет спустя Людмила Геннадиевна Вытчикова (в замужестве - Косьмина) вспоминала:
"Письма его были для меня радостью, отрадой, толчком к тому, чтобы задуматься над многими серьёзными вопросами музыки, литературы, жизни. Исаак Осипович своим письменным общением со мною воспитал во мне качества требовательной, серьезной оценки жизни, отношений или, во всяком случае, крепко поддержал их. Вероятно, и созданным мною его образом я пользовалась в своем воображении, когда оценивала людей, желающих быть моими друзьями. Умнее, благороднее и человечнее у меня друзей не было".
Первым публикатором писем композитора к Л.Г. Вытчиковой был ныне покойный музыковед Давид Михайлович Персон. Из нескольких десятков писем он сумел опубликовать лишь четырнадцать, да и то в сокращенном виде, с явными признаками редакторского и цензурного произвола. Незадолго до смерти (он умер в 1987 году), передавая мне полные машинописные копии писем, он сказал:
- Этим письмам нет цены, я приравниваю их к национальному доходу СССР. Людмила доверила их мне, а я -вам. У меня сейчас тяжелое нравственное состояние - кладут в больницу. Нужно восстановить первоначальный облик изуродованных писем и подготовить к печати неопубликованные. Янковский, с которым мы работали в конце шестидесятых, на это дело не пошел. Он умница, но кто-то когда-то его сильно напугал... В общем, нужно спасти письма. Нужно написать предисловие и прокомментировать их. Мне 93 года, и я это уже не сделаю. Сделайте вы.
Я сделал. И выполненную работу посвящаю его светлой памяти.
Н.Шафер.
|