|
Книги и работы Н.Шафер. Нас сблизил Глазунов
- Н-нет... - растерянно ответил я.
- Жаль... Впрочем, это понятно. Она ведь реже исполняется. Значительно реже... А ведь такая монументальная штука... А как вы относитесь к его Концерту для скрипки с оркестром?
- Прелесть! - с восторгом ответил я. - В особенности, когда его играет Давид Ойстрах!
В таком случае вы должны знать и его "Концертный вальс". Он чуть ли не день через день звучит по радио.
- У Глазунова два концертных вальса... Но я понял, какой вы имеете в виду. Я его знаю от ноты до ноты.
- Правда?
- Правда.
- Не хвастаете?
- Клянусь: нет!
- Сейчас проверим.
Евгений Александрович поднялся из-за стола, подошёл к двери и запер её на ключ.
- По русскому языку мне пока не приходилось вас экзаменовать. Так в виде компенсации я вас сейчас проэкзаменую по музыке. В общем, так. Я вам по-
даю первую фразу из "Концертного вальса", а вы мне отвечаете второй. Я подаю третью фразу, а вы отвечаете четвёртой. И так далее. Ну, начинаем!
Мы стояли друг против друга у закрытой двери: он - высокий и подтянутый, я - среднего роста, смотрящий на него снизу вверх, Наклонившись ко мне, Евгений Александрович тихо и таинственно запел:
- Там, там-там-там, там,там - там... Тотчас же я ему ответил:
- Та-а-ам,там-там,там-тарарам... Он:
- Там,та-рам,там,там-там... Я /уже разойдясь/;
- Тара-тара-там, там-там,тарам-там...
И вдруг кто-то стал дёргать дверь, а потом раздался стук. Седельников сморщился, затем быстро сказал:
- Перед тем как открыть дверь - маленький вопрос по литературе. Какими словами заканчивается пьеса Максима Горького "На дне"?
Я с готовностью ответил:
- "Эх, испортил песню, дурак!"
- Вот именно!- ответил декан и открыл дверь.
На пороге появилась секретарша с бумагами на подпись. И тут Евгений Александрович чего-то застеснялся - очевидно, ожидал другого пришельца.
- Понимаешь,- сказал он смущённо,- этот Шафер, оказывается, не только наш студент, но ещё и учится в консерватории у Брусиловского...
- То-то я слышу, как он пытается спеть его романс "Кос карлыгащ", подражая Куляш Байсеитовой.
- Нет, ты ошиблась! - Седельников уже успел прийти в себя. - Это он пытался спеть "Гак-ку" из оперы "Кыз-Жибек", у него ничего не подучалось, и я его поправлял.
И уже с каменным лицом и холодными глазами сказал:
- До свиданья, Шафер! По понедельникам можете не приходить. Но если будете сачковать в другие дни, приму меры, причём жесточайшие. Ещё вопросы есть?
- Нет, нет. Огромное спасибо, Евгений Александрович!
- Ауф видерзеен! Привет Брусиловскому!
Так благодаря Евгению Александровичу Седельникову я получил возможность один раз в неделю спокойно заниматься у Брусиловского. Никогда этого не забуду!
Мог ли я в студенческие годы предположить, что несколько десятилетий спустя мы встретимся в Павлодаре на филфаке местного института и станем коллегами? Ему, участнику Великой Отечественной войны, судьба уготовила немало испытаний и в мирной жизни. В сущности, наши судьбы во многом оказались общими: я "загремел" за то, что раньше времени прочитал художественные произведения, которые сейчас свободно изучают школьники и студенты филологических факультетов, он - за то, что его насильно втянули в какую-то криминальную компанию. Оба мы были без вины виноваты, но не озлобились, никого не обвиняли - просто продолжали жить по формуле: "Такова жизнь, и надо её принимать такой, какая она есть". Встречаясь в Павлодаре, мы говорили о чём угодно, но только не о годах заключения. И в этом плане мы не узнали подробностей друг о друге. Да нам они и не были нужны. Евгений Александрович с честью выдержал все испытания и остался верен своему призванию. Он стал учёным с мировым именем - как один из основоположников теории парадигматических отношений в синтаксисе, автором серьёзных работ по проблемам синтаксических категорий предложения, по синтаксису древнерусского языка. Лингвисты разных стран ссылаются на его труды. Он воспитал плеяду добросовестных специалистов, которые в настоящее время плодотворно трудятся в области языкознания. В 80-е годы Е.А.Седельников заведовал кафедрой русского языка в Павлодарском пединституте, а в последний год жизни, преодолевая недуги, преподавал в Павлодарском государственном университете имени С. Торайгырова.
Евгений Александрович принадлежал тому типу неутомимых учёных, которые работают без всяких аффектаций и громких деклараций. Выражение "кипучая деятельность" к нему совершенно не подходило. Он просто делал своё дело и в этом видел смысл жизни. Широко образованный человек, Седельников много читал, обожал классическую музыку, любил традиционную эстраду и презирал современную телевизионную попсу.
|