Исаак Дунаевский. "Когда душа горит творчеством..."

Дунаевский в Казахстане

Перемена нравственно-духовного климата в нашем обществе сопряжена с некоторыми парадоксами. Увлеченные тезисом о "прославительном" характере советского искусства, мы стали оценивать песни профессиональных композиторов преимущественно сквозь призму словесных текстов - то есть так, как песни бардов, где на первом месте стихи. Между тем в советской массовой песне главенствует музыка, а стихи подчас носят условный характер.

Если соотнести сказанное с творчеством первого классика русской советской песни, оперетты и музыкальной кинокомедии Исаака Осиповича Дунаевского, то следует напомнить, что его лучшие мелодии рождались задолго до того, как к ним придумывались слова, и, следовательно, имели совершенно другие духовные источники. В качестве примера сошлюсь на всемирно известную песню "Широка страна моя родная", над которой сегодня принято подтрунивать. Дунаевский сочинил мелодию почти за полтора года до того, как В.И. Лебедев-Кумач написал к ней стихи. Напоминаю об этом не потому, что хочу унизить поэта (ему и без того доставалось на страницах печати), а для того, чтобы подчеркнуть независимость Дунаевского. Да, композитор потом "принимал" новоиспеченные тексты (среди них, кстати, были и весьма приличные) и даже нередко хвалил их. Но это было потом. А сочинял он, повинуясь лишь собственному вдохновению. Отсюда - раскованная полетность его мелодий. Давно не идут в кинотеатрах "Веселые ребята", "Цирк", "Волга-Волга", "Весна", "Дети капитана Гранта", "Кубанские казаки" (в виде компенсации мы постоянно смотрим их по телевидению), давно не ставятся в театрах оперетты "Золотая долина", "Вольный ветер", "Белая акация", но мелодии Дунаевского по-прежнему живы в нашей памяти: они не утратили своей целомудренности и свежести.

Мало кто знает, что был период в биографии И.О. Дунаевского, когда он жил и творил в Казахстане. Шел второй год войны. Ансамбль Центрального Дома культуры железнодорожников, которым он руководил, возвращался с Дальнего Востока (после многомесячной гастрольной поездки по России) в Москву. Но надо было еще сделать "крюк" в Среднюю Азию - через Новосибирск и Казахстан. И у нас ансамбль задержался довольно длительное время.

Совсем недавно, с помощью москвички Е.В. Нечаевой, мне удалось разыскать в Подмосковье бывшую танцовщицу этого ансамбля - Лидию Михайловну Печорину, которая рассказала много интересных подробностей о пребывании "дунаевцев" в нашей республике. Артисты выступали в Алма-Ате, Семипалатинске, Чимкенте, Уштобе и в других городах - и везде встречали восторженный прием. В годину тяжких испытаний ансамбль помогал людям выстрадать красоту и добро. Когда исполнялась песня Дунаевского "Дорогая моя столица, золотая моя Москва", люди обычно вставали со своих мест и слушали песню со слезами на глазах...

- Но вот был случай, - рассказывала Лидия Михайловна, - когда плакали не зрители, а артисты... Выступали мы как-то в одном из эвакуированных военных госпиталей. Исполняли танцевальную сюиту. Когда представление окончилось, к Дунаевскому подошла медсестра и сказала, что нас просят потанцевать слепые из отдельной палаты... И вот мы перед ними танцуем. Слезы из наших глаз льются ручьями, а мы - танцуем, танцуем...

Ансамбль Дунаевского выступал не только в городах, но и на маленьких станциях, даже на железнодорожных тупиках. Всякое бывало. На станции Арысь артистов обокрали - утащили все одеяла и мыло. Конечно, это не могло не отразиться на самочувствии и настроении, но "дунаевцы" по-прежнему пели, плясали, декламировали...

Пели, плясали, декламировали... А ведь именно в этом обвиняют сейчас солнечное искусство 30-х годов, и в первую очередь - песни Дунаевского. Логика рассуждений примерно такова: "В то время, когда в стране свирепствовал террор и лилась безвинная кровь, на экранах появились "Веселые ребята", "Цирк", "Волга-Волга", где все пляшут и поют". Авторы подобных рассуждений очень хотели, чтобы футболисты выбегали на поле не под "Спортивный марш" Дунаевского, а под "Похоронный марш" Шопена. И чтобы на цирковой арене звучал опять-таки не "Выходной марш" Дунаевского, а, скажем, "Реквием" Моцарта... Представим себе на минуту, что так оно и происходило. Сумели бы мы выжить?

Ответ на этот вопрос содержится в очаровательной кинокомедии "Актриса", которую в разгар войны снимал на алматинской киностудии Леонид Трауберг по сценарию Михаила Вольпина и Николая Эрдмана. И самый весомый вклад, который внес И.О. Дунаевский в искусство нашей республики, - музыкальное оформление этого кинофильма. Между тем ни в титрах, ни в исследованиях специалистов по истории кино военного времени, ни в музыкальных справочниках не зафиксирован факт участия Дунаевского в создании "Актрисы". Лишь один Ю.Е. Бирюков еще в 1976 году на страницах первого выпуска сборника "Музыка России" попытался привлечь внимание общественности к этому факту, но безуспешно... Телевидение Казахстана и России с завидным постоянством показывает нам "Актрису", и начальные титры снова (уж в который раз!) вводят зрителя в заблуждение: "Музыкальное оформление А. Рябова и О. Сандлера. Музыка фронтовой песни О. Сандлера)".

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку
на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter