Наум Шафер. Дворняги, друзья мои...

Дейк

Зимой 1995 года, когда после длительного отсутствия я возвратился из Москвы в Павлодар, меня на вокзале встретила Наташа, моя жена.

- Хочу психологически тебя подготовить, - сказала она.- У нас появился сыночек.

Она внимательно на меня посмотрела, ожидая увидеть какое-то смятение на моём лице. И, очевидно, разочаровалась, потому что я очень спокойно отреагировал на её самодержавное сообщение:

- Сыночек так сыночек. Готов с ним познакомиться. Надеюсь, твой выбор меня не ошарашит.

Правда, в глубине души шевельнулось что-то эгоистическое: жена преступно посягнула на моё привычное домашнее спокойствие. Но я тут же себя пересилил. И вот почему.

Именно в этот год тема "отцов и детей" для нас трансформировалась из чисто литературной проблемы (мы с женой - преподаватели литературы) в проблему житейскую: наша дочь с мужем, тремя детьми и дворнягой Тузиком эмигрировала из Темир-Тау в Израиль. Этот шаг был продиктован отчаянием: металлургический комбинат едва дышал, наш зять полгода не получал зарплаты, надо было спасать детей от голодной смерти. Они фактически бежали, не отправив багажа, а взяв только то, что можно было взять в руки, и бросив на произвол судьбы всю домашнюю обстановку, включая довольно приличную библиотеку и фонотеку, которую я помог им собрать...Мечты Наташи о переезде внуков в Павлодар, о пригляде за ними и духовном общении - рухнули...Воспитатель по натуре, она не мыслила себе жизни без вдохновенного контакта с младшим поколением... И вот - появился сыночек.

"Взяла из детского дома, - мелькнуло у меня в голове. - Ну что ж, будем воспитывать..."

Наняв такси, мы приехали домой, на улицу Дзержинского.

Едва Наташа прикоснулась ключом к двери, как раздался возмущённый звонкий щенячий лай, а потом мне навстречу выкатился чёрный колобок и, не переставая возмущаться, то есть захлёбываться лаем, смотрел на меня широко раскрытыми карими глазами, как бы вопрошая: "Чего тебе здесь нужно? Тут живёт моя хозяйка, не смей вторгаться на чужую территорию, не вздумай распоряжаться!" Сколько справедливой ярости было в его щенячьем самоутверждении!

Потом Наташа мне рассказала, как она обзавелась этим "сыночком"... В метельный день она возвращалась из школы домой по улице Лермонтова. Ещё издали заметила чёрного щенка, увязавшегося за какой-то женщиной. Сначала Наташа подумала, что это её щенок. Но женщина перешла проезжую часть улицы, а малыш остался на тротуаре, жалобно скуля. Затем он побежал за проходившим мужчиной, потом снова за какой-то женщиной... И моя жена поняла, что щенок ничейный, вероятно, просто выброшен на улицу и ищет среди людей человека, который приютил бы его... Она подошла к нему - маленькому, запушенному снегом, дрожащему и скулящему... Щенок интенсивно завилял хвостом, а его умилённо-подобострастная мордочка отчаянно взывала: "Ну возьми, возьми меня!" И Наташа не выдержала - взяла... Она расстегнула пальто, положила его. как говорится, "за пазуху" и в таком виде принесла домой.

Итак, в нашем доме стали жить четверо животных: две собаки и две кошки. И все - приблудные. Светло-коричневую дворняжку Ладу кто-то подбросил в магазин "Динамо" - она там тоже бегала за всеми покупателями, пока я случайно туда не забрёл. Кота Бонифация принесла жена - он недавно родился у соседской кошки. Все котята были здоровы, а у него, бедненького, сильно гноился глаз. Хозяйка предложила взять здорового, но у жены заболела душа: больного никто не возьмёт, могут выбросить... И, к удивлению хозяйки, взяла слепенького. Потом, в течение многих дней делала ему примочки, и Бонифаций вырос в красивого серого кота с совершенно здоровыми глазами. А Машеньку приволок (в буквальном смысле слова) я. Однажды, недалеко от нашего дома, мне попалась крупная белая кошка с огромным животом. Она отчаянно мяукала, ища место, где можно было бы разродиться. Я сгрёб её в охапку и затащил к себе на третий этаж. Не успел приготовить подстилку в своём рабочем кабинете, как у неё начались схватки, и на свет Божий появились аж шесть малышей... Маша, естественно, после того как мы раздали котят, осталась жить у нас, а её законным супругом стал теперь Бонифаций. Впрочем, она не забывала и своих дворовых друзей: могла, негодница, исчезнуть на пару дней, повергая в смятение домоседа Бонн, который не находил себе места во время её отсутствия.

До Дейка лидером в доме была Маша. Будучи кошкой образованной, с многолетним дворовым опытом, она по-матерински опекала Бонифация, вылизывала его и вычищала, а он, лениво развалившись, милостливо позволял ухаживать за собой. Когда проявлял непослушание, Маша била его лапой по голове. Она пыталась взять шефство и над Ладой, но собака рычала, стремясь сохранить независимость, и передвигалась по квартире с учётом расположения Маши.

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку
на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter