|
Наум Шафер. День Брусиловского Урок на всю жизнь
… Полтора десятка лет спустя после смерти композитора журнал "Простор" опубликовал сокращённый вариант его воспоминаний под названием "Пять тетрадей". И в самой же первой тетради я с горько-сладостным чувством прочитал строки, во многом объяснившие мне, почему он, жертвуя собственным творчеством, тратил на меня и на таких, как я, своё драгоценное время:
"Разве музыкальное образование делает композитора профессионалом? Разве композитор, окончивший консерваторию, не может быть дилетантом? И, наконец, разве народный музыкант, всю жизнь посвятивший музыкальному творчеству и достигший высокого, виртуозного уровня игры на домбре и создавший великолепные образцы домбровой музыки, блистающие подлинным профессиональным мастерством и тонким пониманием оригинального жанра, - разве такой деятель является дилетантом?" ("Простор", 1997 г. №9, с.57).
Да, такой стиль мышления вряд ли типичен для большинства "образованцев". Посмотрите, с какой барской снисходительностью они рассуждают о гениальных мелодиях Булата Окуджавы и Новеллы Матвеевой, делая упор лишь на пресловутые "три аккорда" и на отсутствие вокальных данных у исполнителей. Убеждён, что драматизм бардовского движения 60-х годов прошлого века был обусловлен не правительственными гонениями, а происками профессиональных композиторов-песенников, испугавшихся серьёзной конкуренции со стороны талантливых самородков, не имеющих консерваторского образования. Вот и появился повод придраться к отсутствию подобного образования. А к чему же ещё можно было придраться?
А Евгений Григорьевич Брусиловский не давал пасть душой человеку, у которого он мог заметить хоть какие-нибудь маломальские способности. Но каждый ли из учеников оценил его самоотверженность и бескорыстие? Каждый ли оправдывал его надежды? Каждый ли сохранил в своей душе чувство тайной или открытой благодарности к своему учителю?
Отчитывая меня, Брусиловский изрекал сентенции (в хорошем смысле слова), которые я впитывал в себя, как губка:
- В конечном итоге дело здесь не в формализме, а в смешных попытках выглядеть профессиональней, чем ты есть на самом деле. И получается холодная фальшь… Не старайтесь казаться техничней своих реальных возможностей на данном этапе - этим вы обнаруживаете беспомощность, которая отвлекает от ваших истинных достоинств. Разве вы не знаете, что слабый человек обнаруживает своё бессилие именно тогда, когда пытается предстать перед публикой в виде этакого Геркулеса? Публика сразу же начинает смеяться. Вот вы, кажется, любите Утёсова… Ну что ж, в своём амплуа он очень даже хорош - скажем, когда поёт "Сердце" вашего обожаемого Дунаевского. Или, допустим, "Раскинулось море широко". Между прочим, эту старинную матросскую песню я знал и до Утёсова, но только после его исполнения понял, насколько она притягательна… Теперь представьте себе, что Утёсов вздумал бы соперничать с Лемешевым по части вокала… Впрочем, тут и представлять ничего не нужно, потому что он действительно вздумал соревноваться. Его душа не выдержала, что Лемешев под громовые аплодисменты поёт неаполитанскую песню "Скажите, девушки, подружке вашей". И тоже начал петь эту песню на эстраде. Мало того, записал её даже на пластинку. И что получилось? Более отвратительной пластинки я в жизни не слышал… А Утёсов был уверен, что "перепел" Лемешева. Просто срам какой-то. Ну продолжал бы петь "Песню последнего извозчика" - тут у него и блеск, и образность, и великолепный грустный юмор. Так нет: надо побить Лемешева. Спасибо, что хоть за арию Ленского не взялся… Вы меня поняли? Каждый должен делать то, к чему он призван природой. Это раз. И показывать свою ученость следует лишь тогда, когда ты прошёл определённый курс наук и, следовательно, не будешь выглядеть самонадеянным дураком. Это два. Запомнили?
И Брусиловский в клочья разорвал нотный лист с моим фортепианным этюдом.
- Запомнили? - переспросил он.
Ещё бы… На всю жизнь!
|